Кандидат военных наук С.А. Рябов

(Институт Наследия, г. Москва)

О НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКОЙ ЛИНИИ "ХАГЕН"  (июль-август 1943 г.)

В СВЯЗИ С ИСТОРИЕЙ КОЗЕЛЬСКИХ ЗАСЕК

В канун 70-летия освобождения Козельска от немецко-фашистской оккупации ещё и ещё раз необходимо уяснить непреложную истину: освобождение города в декабре 1941 г. не привело к освобождению Козельского района от гитлеровцев. Ещё долгих 22 месяца стоял на Козельской земле фронт. Тем величественнее подвиг козельцев, тем заслуженнее гордое звание Козельска - "ГОРОД ВОИНСКОЙ СЛАВЫ".  Лишь в июле-августе 1943 г. в ходе Ор­ловской стратегической наступательной операции наших вооруженных сил и на территории современных Ульяновского, Жиздринского, Хвасто­вичского и Козельского районов Калужской области, где в XVI-XVII вв. проходили Козельские Сенецкая, Кцынская и Дубен­ская засеки «Большой засечной черты», в результате ожесточённых боёв с гитлеровскими захватчиками, был освобождён Козельский район. Здесь отступавшие немецко-фашистские войска, цепляясь за каж­дый клочок русской земли, вынуждены были дер­жать оборону на всё новых рубежах до тех пор, пока не откатились до по­следней своей «черты», которая проходила восточнее Брянска, – линии «Хаген», о которой идёт речь в этой статье.

Настоящая статья продолжает разговор, начатый здесь, и продолженный в серии публикаций, подготовленных О.Ю. Федосеевым  (здесь) и В.Н. Зубковым (здесь), а также в ряде других их статей и в комментариях к ним. Все они призваны содействовать обоснованию целесообразности выдвижения территории Козельского и примыкающих к нему районов, лежащих к юго-западу от Козельска, на присвоение статуса "Поле исторических сражений". 

Оборона немецко-фашистских войск на севере Орловского плацдарма до отхода гитлеровцев на линию «Хаген»

Территория Козельских засек – поле жесточайших боёв в годы Вели­кой Отечественной войны.  Вплоть до августа 1943 г. долгих 22 ме­сяца на Сенецкой, Кцынской и Дубенской Козельских засеках стоял фронт. Линия со­прикосновения войск проходила в районе деревень Алешна, Дретово и Трошна, где сходились когда-то Столпицкая и Дубенская за­секи. Деревни и сёла Ульяново, Старица, Сорокино, Мойлово, Крапивна, Ягодная и многие другие находились по ту сторону линии фронта.

Рис. 1. Территория, о которой идёт речь в настоящей статье, выделена ярче внизу слева (все графические материалы, приведённые по тексту,  в увеличенном виде можно посмотреть в конце статьи)

В результате разгрома немецко-фашистских войск в ходе Орловской стратегической на­ступательной операции «Кутузов» (12 июля по 18 августа 1943 г.) – составная часть Курской битвы – фронт ушёл на запад. Начало его продвижения было трагичным. За день до перехода в общее наступление батальоны 11, 18 и 83-й гвардейских и 169 стрелковой дивизий 11-й гвар­дейской армии генерала И.Х. Баграмяна Западного фронта провели разведку боем на ульяновском направлении. Атака на противника, засевшего в пер­вых траншеях у д. Белый Камень, несмотря на поддержку со стороны раз­ведбатальонов 16 и 31 гвардейских дивизий, захлебнулась. Каждый четвёр­тый участник той боевой вылазки погиб. Братская могила в д. Колосово, где покоятся герои, навсегда отметила этот первый скорбный рубеж. На следующий день в 6.00 с рубежа Глинная – Ожигово в направлении на Болхов в наступление перешли уже главные силы армии.

Так было положено начало полному из­гнанию фашистов с Козельских засек. Дальше предстояло с непрерывными боями идти ещё долгих 37 дней до рубежа, выход к которому ознаменует конец Орловскому наступлению, канун новых сражений за полное освобождение западной части нашей Родины. В истории не только Великой Отечественной, но Второй мировой войны в целом, этот рубеж, который проходил восточнее Брянска, известен как линия «Хаген» – тыловой оборонительный рубеж немецко-фашистских войск на брянском направлении в 1943 году*.  

Для нас эта линия представляет интерес по той причине, в XVI-XVII вв. на ней Сенецкая засека, одна из четырёх козельских, смыкалась с Брян­ским лесом, бывшим в то время непроходимым. История Козельских засек уже давно составляет предмет исследования автора[1], что закономерно обу­словило его интерес и к истории линии «Хаген», отдельные позиции кото­рой оказались в августе 1943 г. на бывшем засечном рубеже.

История появления этой черты обороны в материалах стратегического и оперативного планирования операций и хода занятия позиций на ней войсками вермахта была обусловлена особенностями подготовки и ведения сражений группой армий «Центр» с армиями Западного, Брянского и Центрального фронтов Красной армии на северном фасе Курской дуги летом 1943 года. Это в полной мере относится и к истории выхода к этой линии наших войск (рис. 1).

Нас интересует, прежде всего, северный угол орловского выступа, где проходили в прошлом Козельские засеки. Ныне это территория Ульянов­ского, Жиздринского, Хвасто­вичского, Козельского районов Калужской об­ласти – обширная территория площадью свыше десяти тысяч кв. километров. С севера она была ог­раничена линией фронта, установившейся к 4 июля 1943 г., то есть, к началу не­мецко-фашистской операции «Цитадель», от Кирова (Калужской обл.) до Будоговищи (Тульская область). Южной ус­ловной границей может быть принята линия, проходящая по верховьям рек Рессеты и Вытебети в цен­тральной части орловского плацдарма, Оки под Болховом и Болвы под Брянском.

Как и всему плац­дарму, северной его части фашисты придавали ис­ключительное значение. Во всех планах этот район рассматривался как ис­ходное положение для наступления на Мо­скву. За 22 месяца своего стояния фашисты превратили эту землю в мощный укреп­лённый этот плацдарм с сильно развитой и глубоко эшелонированной обороной. Она состояла из ряда полос, рубежей и отсечных позиций. Важнейшей особенностью построения обороны на плацдарме было оборудование в его глубине промежуточных рубежей, тыловых и отсечных позиций, которые проходили вдоль протекавших здесь рек.

Рис. 2. Ход сражения 12 июля – 18 августа 1943 г[2].

Успех обороны обеспечивался природными факторами района бывших засек: значительной из­резанностью его не только реками, но и оврагами. Наличие болот и высо­кая залесенность, и, как следствие, неразвитость дорог, сильно мешали совершению манёвра нашим наступавшим войскам.

В рассматриваемом районе плацдарма были обустроены по полной схеме 3 рубежа обороны. Первый рубеж прошёл по левому берегу р. Оки от Орла до впадения в Оку р. Нугрь, севернее Болхова. Второй рубеж – по левому берегу р. Вытебеть, от её верховий до Ульяново. Третий рубеж шёл от Карачева по левому берегу Рессеты, до д. Кцынь.

То, что все вышеназванные рубежи проходили в меридиональном на­правлении, являлось серьёзнейшим препятствием для наступления наших войск с востока на запад. В тоже время при наступлении с севера на юг или с юга на север эти оборонительные рубежи выступали вы­годными исходными позициями для фланговых ударов резервов противника по нашим наступаю­щим частям.

Главным условием успешных действий по реализации задач и замысла наступления на орловском плацдарме гитлеровское командование считало обеспечение неуязвимости, нерушимости этих рубежей обороны. Вот по­чему, опасаясь нанесения флангового удара с севера и выхода войск Красной армии во фланг соединениям и частям вермахта, находящимся на заблаго­временно подготов­ленных рубежах, немцы особое внимание сосредоточили на прикрытии меж­дуречья Рессеты и Вытебети с севера.

Главная полоса не­мецкой обороны здесь составляла 5-7км и более. Она включала несколько позиций с развитой системой траншей и ходов сообщения каждая, а также укрепленные опорные пункты и узлы сопротивления, подобные мощнейшему Ульяновско-дудинскому и в районе д. Медын­цево (рис.2).

Рис. 3.  Прорыв обороны на ульяновском направлении 12-13 июля 1943 г[3].

Об особенностях немецко-фашистской обороны в здешних, некогда русских засечных местах, свидетельствуют воспоминания очевидцев – рус­ских солдат и офицеров, воевавших на бывших засеках ещё накануне описы­ваемых событий. Так ещё в ходе августовских боёв 1942 г. здесь был сорван план гитлеровского командования, предусматривавший нанесение пораже­ния войскам левого крыла Западного фронта. Враг был остановлен на ру­беже, который и обороняли наши войска и к июлю 1943 года.

Рис. 4.  Роль и место района Козельских засек в период сражений на Курской дуге

Вот, что пишет, например, непосредственный участник боев на засеках И. З. Ивашкин: «Переход немецких войск к обороне на Жиздринском направле­нии, сопровождался проведением гигантских работ по укреплению ими обо­ронительных рубежей, оборудованием в полный профиль траншей и ходов сообщения, совершенствованием организации системы огня, дополнительной подготовкой минных полей и проволочных заграждений, оборудованием на­дежных укрытий для личного состава и боевой техники. Блиндажи и зем­лянки строились ими не менее чем в 2-3 наката бревен с надежной их маски­ровкой и добротным внутренним обустройством, обеспечивающим сносные условия для работы и отдыха личного состава. Еще надежнее оборудовались командные пункты и пункты управления. Особое внимание противник уде­лил укреплению самих деревень и хуторов, которые «были превращены в опорные пункты, обнесены колючей проволокой, с заминированными под­ступами. Под домами блиндажи с бойницами для ведения кругового об­стрела. Танки противник располагал, как правило, для ведения огня прямой наводкой с места и, таким образом, они являлись бронированными артилле­рийско-пулеметными точками»[4].

В ходе Орловской стратегической наступательной операции оборона фашистов на всех трёх заблаговременно подготовленных рубежах в пределах исследуемого района была успешно взломана войсками Западного фронта. За 37 дней, начиная с 12 июля, район бывших Козельских засек был от не­мецко-фашистских захватчиков полностью освобождён.

Передовые отряды 2 гв. КК и 50 А вышли 16-17 авгу­ста 1943 г. на левобережье Болвы и дос­тигли верховий её притоков – Птична, Овсорок и Ясенок, бывших некогда на Ко­зельских засеках. От названия по­следней речки пошло и название примкнувшей к Брянскому лесу засеки – Сенецкая. Перед ними была линия «Хаген» – четвёртый оборонительный рубеж гитлеровцев, кото­рый тем пришлось занимать по мере оставления временно оккупированной территории бывших русских засек. Передний край обороны фашистов здесь проходил по восточным окраинам населённых пунктов, распо­лагавшихся вблизи линии железной дороги Брянск – Вязьма: Мал. Полпино, Фокино, Дятьково, Хиловка, Людиново и др.

О названии и сущности линии «Хаген»

Во все времена и у всех народов в традициях было присваивать звуч­ные, наполненные особым легендарным и историческим смыслом, а потому величественно звучащие, названия крупным военным операциям. Чем более значимые цели ставились перед ними, тем более «возвышенные» названия они получали. Большой способностью давать подобные имена, мобилизую­щие на подвиги во имя нации, обладали геополитики и военные стратеги III-го Рейха. Например, название плана нападения на Советский Союз (утвер­ждён 18.12.1940 г.) – «Барбаросса» обязано германскому королю и импера­тору Священной Римской империи, в которую входили и многочисленные германские государства в XII в. – Фридриху I Барбаросса.

Такая же традиция распространялась на присвоение громких кодовых названий отдельным знаковым элементам стратегического и оперативного оборудования театров военных действий.

В первую очередь это можно от­нести к рубежам, избираемым немецкими стратегами для построения не­преодолимой ни при каких обстоятельствах, по их мнению, обороны. Так, ещё накануне и во время 1-й мировой войны Германия возвела мощнейшую сис­тему фортификационных долговременных сооружений на суше сначала вдоль границы Франции, а затем и через её территорию от Северного моря до Швейцарии – Западный вал[1]. Протяженность этой линии была около 600 км при средней глубине от 35-до 100 км. Она состояла из полос обеспече­ния, главной и тыловой, имела около 16 тыс. долговременных железобетон­ных фортификационных сооружений. Отдельные участки Западного вала были названы в честь древнегерманских богов и героев: Вотан, Брунхильда, Кримхильда и др. Один из отрезков вала назывался по имени могучего, мудрого и преданного воина, героя германского героического эпоса «Песнь о Нибелунгах», которого звали Хаген. Часть этого единого вала так и назы­валась «Хаген». Только не помогли все эти арийские боги и герои немецкой нации ни в первую, ни во вторую войну. С открытием Второго фронта За­падный вал был успешно преодолён войсками союзников, а к настоящему времени от него практически не осталось и следа[5]. Победных реляций по слу­чаю взлома Западного вала с его позициями на участке «Хаген» союзни­ческими войсками в период с сентября 1944 по март 1945 г. было предоста­точно. Вместе с тем, далеко не всем известно, что кодовое наименование «Хаген», тем не менее, всплыло и навсегда вошло в историю Второй миро­вой войны совсем по другому поводу и случилось это ещё за год до событий на Западном валу.

Термин «линия «Хаген» появился в документах немецко-фашистских шта­бов, зазвучал из уст германских полководцев и даже самого фюрера в 1943 году. Речь шла тоже об оборонительном рубеже, только строившемся на Восточном фронте, а не о существовавшем на западе Германии. Этот рубеж, одноимённый участку вала, воздвигнутого на немецко-французской границе, создавался фашистами не заблаговременно, а впопыхах, в силу новых обстоятельств, возникших с крушением планов «Блицкрига» в войне против СССР. История его появления вкратце такова.

В феврале 1943 г. немецко-фашистская группа армий «Центр», которой командовал генерал-фельдмаршал фон Клюге, заняла оборону по линии Ржев – Орёл – Харьков. К этому времени среди гитлеровского руководства возникли серьёзные разногласия во взглядах на стратегическую линию и планы боевых действий на предстоящее лето. Существовало несколько вариантов действий. Среди них были и такие, которые предусматривали активные маневренные способы ведения операций. При этом заблаговременно должны были быть выбраны и заранее укреплены некие линии, которые должны были прочно удержи­ваться, являясь опорой для обороны на Восточном фронте в целом. Относи­тельно создания оборонительных рубежей в тылу наступавших немецких войск категорически возражал Гитлер. Он требовал упорно оборонять зани­маемые рубежи и считал, что строительство оборонительных рубежей в тылу окажет резко отрицательное психологическое воздействие на немецкие вой­ска и снизит их стойкость в бою. Кроме того, для производства масштабных работ по созданию оборонительных рубежей в распоряжении германского командования не было ни рабочей силы, ни строительных материалов, ни транспорта. Но, что главное, не было времени. Что касается маневренных операций, за которые особенно выступал Манштейн, то они, как считал Гит­лер, были невозможны из-за отсутствия горючего[6].

Рис. 5. Линия "Хаген" и рубежи обороны "Вермахта"

С весны 1943 г. началась интенсивная организационная и материальная подготовка к наступательной операции под Курском, получившая у немецких стратегов кодовое наименование «Цитадель». Уже в ходе её планирования рассматривались многие варианты действий. Тогда-то и был предварительно избран рубеж «Хаген», который заблаговременно предстояло обустроить за­граждениями и позициями с тем, чтобы прочно удерживать войсками вер­махта, которые должны были в случае необходимости занять его, совершив манёвр уже в ходе операции «Цитадель». По замыслу оборонительная линия «Хаген» должна была быть обустроена западнее Орла, и идти от города Сев­ска через Брянск на город Жиздру.

История появления названия «Хаген» у рубежа, который должен был сдержать наступление советских войск на брянском направлении, до конца не известна. Несомненно, оно призвано было ассоциироваться у немецких солдат и офицеров с прославляемым и к тому времени ещё не преодолённым к тому времени никем легендарным Западным валом. Впрочем, что не исключено, оно было обязано своему появлению другой причине. Есть в немецком языке слово der Hag, означающее такие приземлённые и прозаические понятия как «ограда», «забор» или «изго­родь»[7]. Поскольку таких «оград» - оборонительных позиций на рубеже, кото­рый должен был пролечь восточнее Брянска, было оборудовано немало, здесь для названия всей линии как нельзя лучше подошло и слово Hagen, то есть, множественное число от немецкого существительного Hag – «забор». В нашем случае «Hagen», как нельзя лучшее отражает смысл наречения всей этой германской оборонительной линии, то есть, буквально «череда заборов» или «изгородь, состоящая из отдельных участков» на пути движения советских войск*.

Косвенным подтверждением сказанному может служить следующий факт из далёкого прошлого. В XIII-XIV в. крестоносцы использовали тактику создания глухих опустошенных местностей, которые служили естествен­ными оборонительными барьерами. Население из таких земель изгонялось, а там, где имелись леса, в них возводили засеки и живые изго­роди – Verhaue und Gehäge (ср. с Hag, Hagen – авт.).

В этой связи интересно также название ещё одной линии обороны, рас­полагавшейся по соседству с линией «Хаген» и именовавшейся линией «Зен­нен». Последняя, своим названием восходит, вероятно, к альпийскому тер­мину, обозначавшему общины профессиональных пастухов – Sennen, кото­рые, быть может, имели такое прозвание из-за неких оград, использовав­шихся ими в скотоводстве.

Выходит, что не только географически, о чём было сказано ранее, но и по своей сущности и масштабу оборонительная линия «Хаген» вполне сопоставима с русским понятием «засека». В обоих случаях мы имеем дело с оборонительно-заградительной системой, состоящей из отдельных участков. Интересны в этой связи сведения, полученные из уст немецких военнопленных, захваченных на брянском направлении летом 1943 года. Пленный обер-ефрейтор Иоганн Ельгель рассказывал: «Части получили приказ командования – всё уничтожать и разрушать на пути своего отступления. Наш полк подрывал дороги и мосты, спиливал придорожные деревья и сбрасывал их в виде завалов. Населённые пункты в тылу сжигаются, население угоняется»[8].

Итак, по замыслу немецкого командования линия «Хаген», независимо от причины такого наречения, должна была сыграть роль забора, который бы оградил новую, образовавшуюся линию фронта на Курском направлении. Здесь должны были быть сконцентрированы высвободившиеся из сражения в ходе манёвра и, благодаря организованному отводу, сохранившиеся силы. В новых, прояснившихся для военного командования вермахта условиях, они могли вновь предпринять с этого рубежа попытку пойти на прорыв нашей обороны, чтобы дальше наступать на Москву. Или чтобы использоваться в соответствии с иным замыслом военно-политического руководства Германии. Так чем же оказалась ли­ния «Хаген»?

Некоторые выводы по оборонительной линии «Хаген»

Идея создания позиции «Хаген» является плодом военных стратегов руководства Гер­мании. Хотя и это заблаговременно, ещё на этапе пла­нирования в ставке Гитлера всей весенне-летней кампании 1943 г. установленная, но первоначально это была всего лишь линия на карте. В рамках подготовки наступления «Цитадель» немецкое командова­ние уточнило своё решение о том, чтобы для усиления обороны на орлов­ском направлении позади Орловского плацдарма начать по этой линии строительство обо­ронительных позиций[9].

К лету 1943 г. после глобального сталинградского поражения, немцы стали глубоко осознавать, что операция «Цитадель» в случае её неудачи может быть последней, после чего крах всего похода на восток – «Дранг нах остен» – дело всего лишь времени. Ведь почти все результаты стратегического наступле­ния вермахта минувшего года были действиями советских войск ликвидированы. К 12 июля 1943 г. группировка немецко-фашистских армий «Центр» была оттеснена под ударами сил Западного и Брянского фронтов до рубежа Киров, Ульяново, Будоговищи. Линия фронта установилась у с. Улья­ново, где в Жиздру впадает Вытебеть. Это место находилось на север­ном фланге орловского плацдарма фашистских войск. Отсюда фронт уходил на юго-вос­ток к Мценску и далее шёл на Новосиль – самую восточную оконечность плацдарма, глубоко вдававшегося на территорию, освобождённую советскими войсками от оккупантов.

Вот почему ни сам Гитлер, ни его полководцы, планируя наступление «Цитадель» и готовя к ней свои вооружённые силы, не могли ни на йоту сами усомниться в её успехе, ни позволить это сделать другому. Сроки, кото­рые отводились в операции «Цитадель» на разгром нашей группировки были минимальными. Задачи же решить предстояло гран­диозные. Вот почему оборудование предстоящего театра военных действий, боевая и морально-психологическая подготовка солдат и офице­ров вермахта, работа с местным населением на оккупированной территории, всё это было ориентировано на интересы скорейшего продвижения вперёд и только вперёд. За наступающими немецко-фашистскими армиями, корпусами и ди­визиями группы армий «Центр» могло быть или полностью подчинённое пространство, либо пустыня. Линия «Хаген» была той «вешалкой», за которой начинался величайший театр, в котором должен был идти спектакль под названием «Цитадель». И область «Хаген» – это основание плацдарма – должна была быть представлена в таком образе, чтобы всем было сразу ясно, что на ней не осталось ничего живого, просто нет жизни! Вот почему с самого начала строительства оборонительных сооружений восточнее Брянска, к которому немцы приступили летом 1943 г., из прифронтовых районов Смоленской и Брянской областей, примыкавших к основанию орловского плацдарма, с оккупированной Калужской земли, не только угонялось в Германию местное население, но и разрушались все населён­ные пункты и вообще вся инфраструктура. Вырезался или угонялся на запад даже весь скот, сжигался урожай ржи. К строительству оборонительных сооружений планировалось привлечь около четверти миллиона человек – местное население, а также немецкие войска тыла и «разбитые соединения», отводимые в тыл на до­укомплектование. Только было уже поздно. Операция «Цитадель» пошла далеко не по заду­манному Гитлером сценарию.

Когда стало ясно, что достигнутое в июле продвижение фа­шистов оказалось минимальным, зато потери в живой силе и технике огромные и наступление «Цитадель» полностью провалилось – 26 июля 1943 г. в ставке вермахта состоялось совещание. В ходе него в присутствии фю­рера был остро поднят вопрос об организованном отходе войск с пока ещё удерживаемой ими части советской территории на болхово-брянском направлении. Было решено начать грандиозный манёвр войсками и оружием, который получил кодовое название по линии, на кото­рую предстояло выходить войскам – «Hagenbewegung», то есть, «манёвр Ха­ген». Суть его состояла в отходе 2-ой танковой и 9-ой полевой армий с орловского плацдарма на эту оборонительную линию.

Почитайте стенограмму совещания[10]. Жал­кие оправдания генералов, невразумительные доклады и ответы на вопросы Гитлера с их стороны. Неубедительные доводы. Всё об одном: отходить на эту пресловутую линию «Хаген», которой ещё не существовало в природе! О ней никто не заботился, её до 26 июля практически не строили. Да её и не имели права строить, ибо возьмись кто за эту неблагодарную работу, он мог быть уличён в малодушии, в неверии в три­умф «Цитадели». Результат закономерный. Так ничего толком на линии «Ха­ген» и не было сделано. Были к тому причины. Вот только те, которые док­ладывались немецкими стратегами Гитлеру на том совещании в Главном штабе вермахта. Большие силы строительных батальонов выну­ждены были вместо того, чтобы обустраивать оборонительные позиции, при­водить в порядок дороги. Многие такие батальоны были брошены на отраже­ние ударов советских войск. Местное население не могло использоваться ак­тивно, т.к. шла уборка ржи и люди разбегались, чтобы убирать зерно. А ещё широкомасштабные действия партизан и советских парашютистов-диверсантов. Послед­ние проводили диверсии, прежде всего, на железной дороге. Наконец, в это время шли и шли проливные дожди, сковывавшие проведение широкомас­штабных работ по строительству обороны. Позиция «Хаген», по признанию Фон Клюге на этом совещании, находилась лишь в стадии строительства[11]. Никто не хотел «садиться» на позиции, «которых ещё нет и в помине». Сколько ещё предстояло сделать помимо строительных работ: провести перераспределение сил, особенно танковых, на направлении глав­ного удара противника. Требовалось в наи­кратчайший срок не только более тщательно оборудовать и усовер­шенствовать саму позицию «Хаген», но и проходящие позади нее дороги. Одновременно с этим нужно было оборудовать огневые позиции артил­лерии, продолжить и расширить отсечные и тыловые оборони­тельные пози­ции и т.д. Но понятно другое. Линия «Хаген» не обустраивалась из-за того, что всё внимание к себе приковывали сражения на рубежах, проходивших восточнее, на прежних Козельских засеках, именно там гитлеровцы несли огромные потери, вынуждены были вязнуть в болотах и плутать своими маршевыми колоннами среди некогда заповедных непроходимых русских лесов.

Гитлер был весьма скептически настроен относительно отвода войск. Но генералы, как стало понятно через два дня, обратили всё же фюрера лицом к линии «Хаген», заставили смотреть ни на восток, а на запад. 28 июля 1943 г. он подписал приказ об отходе 9-ой полевой и 2 А на линию «Хаген», которая должна была пройти по рубежу Севск — Комаричи — 20 км восточнее города Брянск — Запрудное[12]. В приказе были ускорены сроки завершения подготовки позиций. Были определены также потребные силы и средства, при этом преду­сматривалось работы по их обустройству, начатые ещё в середине июля 1943 г., завер­шить в течение двух-четырёх недель[13]. Этот срок – конец авгу­ста 1943 г. – обусловливал возможное время завершения самого выхода на него немец­ких ар­мий. Отход должен был совершиться с 31 июля по 7 августа 1943 г. последо­вательно, от рубежа к рубежу.

Но линия «Хаген» существовала ещё главным образом только на бумаге и в отчётах германских штабов о ходе боёв. На самом деле она была лишь назначенным пределом, до которого могли манев­рировать немецко-фашистские войска в ходе операции «Цитадель». Черта безжизненного простран­ства – полоса местности шириной в десятки километров. Характер и сроки завершения работ по её созданию, а равно и занятия её в первую очередь армиями, в полной мере зависели от всей совокупности действий войск на Орловском плацдарме.

Масштаб замысла относительно этой линии был поистине громаден. Линию «Хаген» следовало воспринимать двояко. Во-первых, как часть всей гигантской системы рубежей, которые вместил орловский плацдарм немцев. Во-вторых, эту линию нужно было рассматривать не как некий сугубо оборони­тельный рубеж, обладающий шириной и протяженностью, и вмещающий в себя систему позиций, но как некую морально-психологическую, «виртуаль­ную» область, западнее которой, по мнению руководителей вермахта и лично фюрера, для немцев «земли нет».

Однако ситуация для германских войск сложилась не так, как было задумано. Уже в начале августа советские войска Западного фронта начали наступление в районе Спас-Деменска. Создавалась угроза выхода их в тыл оборонительного рубежа «Хаген», на которую фашисты возлагали столько надежд, да и в тыл всей немецко-фашистской группи­ровки в районе Брянска. Фашистам пришлось в спешном порядке отводить войска. Но, надо признать, что задуманный полководцами «Hagenbewegung» удалось осуществить очень организованно. Фашисты не только не допустили разгрома своей группировки, но им удалось и макси­мально снизить потери при продвижении от рубежа к рубежу.

К 17-18 августа 1943 г. войска Брян­ского и правого крыла Центрального фронтов, преследуя противника, по­дошли к оборони­тельному рубежу «Хаген», на котором противник перешел к обороне[14]. Наши войска остановились. Надо было передохнуть, осуществить доукомплектование и идти дальше на запад. Нужно было провести разведку. Оказалось, что каких-либо бетонных сооружений типа бро­неколпаков или дотов на этом рубеже не было. Гитлеровцы успели возвести пусть и многочисленные, но только лишь дерево­земляные укрепле­ния, а здесь на заболоченной местности их можно было по­строить лишь на лесных просеках и высотах. Ещё успели хорошо укрепить дорожные раз­вязки.

Как и следовало ожидать, этот рубеж не стал таким, каким его задумали гитлеровские стратеги. Поздним летом 1943 г. он послужил лишь крат­косрочным убежищем для соединений 2-ой танковой и 9-ой ар­мии Вер­махта, поспешно бегущих под ударами наступающих совет­ских Воо­ружённых сил. О недостаточной готовности линии «Хаген» севернее Брянска свидетельствуют многие факты. Например, остановка здесь отступавших гитлеровцев оказалась неожиданностью для наступавших. А ведь будь здесь понастроено что-либо серьёзное, об этом бы непременно знали партизаны, успешно действовавшие вокруг Брянска. Или то, что этот рубеж всего за 2 дня был в середине сентября 1943 г. прорван дивизиями 2-го Гвардейского ка­валерийского корпуса, которые не только быстро преодолели здесь оборону, но и освободили Брянск и Бежицу.

В инженерном отношении позиция «Хаген» была оборудована слабо. Не то, что предполье этой оборонительной линии с её мощными узлами обороны гитлеровцев, такими как Ульяновско-ду­динский и Медынцевский. Оказалось, что на брянском направлении к западу от них вплоть до линии «Хаген» никаких пози­ций, даже близко сравнимых с ними по оборонительному потенциалу, фаши­стами так больше создано и не было. Это даёт основа­ние считать Ульяновско-ду­динский и Медынцевский узлы обороны фашистов частью линии «Хаген», поскольку эти укрепрайоны как нельзя лучше соответствовали её предназначению. Этот вывод нашёл отражение и в монографии автора настоящей статьи[15].

Хорошо подготовленных рубежей, ибо они возводились не за две недели, а за 22 месяца существования орлов­ского плацдарма, как мы увидели выше, было не мало. Но и они были, пусть и с большими потерями, но прорваны. На всём пространстве временно оккупированной тер­ритории Брянской, Калужской, Смоленской и Орловской областей вообще не было ни пяди земли, которая бы ни была в тот или иной день или час Курской битвы рубежом. Каждый из них нужно было отстаивать, или им ов­ладевать. На всё новый рубеж нужно было каждый день отбрасывать фашистов. И всё только для одного – навсегда «засечь» дорогу к нам врагам. Так это было на Козельских засеках при Иване Грозном, так стало это здесь и в 1943 году.