Дорога на правом берегу р. Жиздры от усадьбы князя А.Д. Оболенского к хозяйственным дворам усадьбы "Заречье",

здесь и далее фото С. Рябова, 2012 г.

С. Рябов

ДОРОГИ, КОТОРЫЕ ВСЕГДА ВЕДУТ В ПУТЬ

Очерк по истории дорог на территории Козельского района

Нужно проездиться по России.

Н. Гоголь

Плотность дорог с твердым покрытием в Козельском районе на 100 кв. км составляет 14,8 км, что несколько выше среднеобластного показателя 14,2 км. Козельский район находится в стороне от Киевской трассы, но по району проходят автодороги, соединяющие Козельск с Калугой, Сухиничами, Мещовском, Ульяновым и Перемышлем. Протяженность автодорог 176 километров, а плотность 12 км на 100 кв. км.

Справочник «Земля Калужская», 1998 год.

Козельские дороги, просёлки и тропинки!

Притягательной силой обладаете вы. Сладок ваш дух. Знавали вас многие. Николай Гоголь и Федор Достоевский путешествовали, Лев Толстой неоднократно ездил и хаживал пешечком в Оптино и Шамордино. Александр Сергеевич Пушкин, путешествуя в Арзрум через Козельск и Белёв, удостоил вас своим вниманием. Да мало ли кого еще заносило с вашей помощью в Козельский край. Откуда берёте вы своё начало, куда ведете вы своих странников?

Эта колея накатывалась веками

Первые упоминания о дорогах вятичей находим мы у летописца Нестора. Говоря об образе жизни этих язычников и оттеняя их дикость, он писал:"...вятичи жили в лесах как звери...по умершим отправляли тризны и сожегши тела их на кострах, собирали в сосуды и при дорогах ставили на столбах". Одно небезинтересное предположение относительно дорог вообще, подсказывает нам здесь летописец. Дороги сами по себе не только служили удобству передвижения и ориентированию в глухих лесных просторах. Дороги всегда были священны для жителей лесных просторов, ведь древние язычники помещали сосуды с прахом умерших при дорогах не только "чтобы приучить глаза и мысли свои к сим знакам человеческой тленности". Дороги должны были помочь душам умерших найти правильный путь по предназначению.

Между тем, для посторонних глухие здешние места долгое время были недосягаемы. Но только до поры. Реки, которых было предостаточно в этом лесном краю, стали первыми направлениями, по которым проникали сюда через лесное непролазье мирные и лютые люди. Позднее они были соединены между собой волоками.

Одним из первых, кому удалось пройти здешними водными путями, стал князь Владимир. В конце десятого века спешил он речным флотом по Жиздре, чтобы защитить свои поселения от нападения кочевых племён с Приуралья. Часть его отряда, ориентируясь рекой, двигалась по берегу, используя практически нетронутую никем приречную полосу. Другая часть посуху, прорубая себе дорогу.

На пути княжеской рати встречались лишь звериные тропы, да малозаметные среди буйной приречной растительности тропинки, протоптанные коренными древлянами от своих жилищ, устроенных на крутых берегах, к местам рыбалки, охоты и совершения языческих обрядов у священных для них деревьев и родников. Но это были ещё не дороги. Дороги, как проходы, выкорчеванные в лесу для нужд человека, появились позже.

Любезный читатель, а задумывался ли ты над тем, что началом, дающим отсчет годам существования любого населенного пункта, является дорога?

Вспомним. Первое упоминание о Козельске находим мы в русских летописях по причине пребывания в нем в 1146 году Юрия Долгорукова. Значит, проехал он как-то, иными словами, пробрался каким-то путем сюда в дотоле непроходимые вятические места.

Не был бы известен Козельск и как опорный пункт княжеских ратей во главе с Юрием Долгоруким, ставших на Жиздре против Изяслава Мономаховича, не будь проторённых в здешнем лесном краю дорог, по которым могли пройти конные и пешие воины.

Таким образом, одной из причин возникновения дорог стали нужды военного плана. Во многом именно благодаря походам и появились эти "ездовые полосы, связующие отдельные направления". Произошло это в X-XII веках. Тогда то и были проторены первые дороги, которые стали известны козельчанам и жителям других краев.

Пройдут чуть меньше ста лет и пути козельские выведут в заповедный край страшную силу. В первой половине тринадцатого века пришли к берегам Жиздры и её притоков несметные тучи монголо-татарских захватчиков.

Гнали они перед собой пленников, собранных из разных краёв. Они, да ещё бежавшие от смертельной опасности люди торили новые дороги, выводившие к крепостным стенам Козельска. Обустраивали переправы через реки, прорубались сквозь дремучие леса, давая дорогу конным татарским воинам. Впрочем, последние пользовались больше зимниками, то есть дорогами, набитыми по замерзшим рекам. С наступлением оттепели, пришедшие из орды старались скорее уйти к теплу в степи по множеству открытых направлений. Одновременно они запоминали удобные и кратчайшие из дорог, выводящие к богатым селам и городу.

Этими дорогами или шляхами, как их нарекли, стали пользоваться позже в XVI веке летучие отряды крымских татар, словно саранча налетавшие с юга. С запада же пробивались, сжигая на своём пути окрестные селения и захватывая многочисленных пленных, польские рыцари.

Только со стороны Калуги подступы к Козельску и многочисленным селениям, приклеившимся к берегам речек, были в относительной безопасности. Впрочем, по дорогам, ведущим сюда из центральных областей, устремлялись на "украинную" территорию Московского государства сотни беглых холопов, ищущих укрытия в непроходимых лесах за Жиздрой, да грозили междоусобными походами рати враждующих князей, рвущихся к владению здешними местами.

Современное шоссе на границе Перемышльского и Козельского районов

Несмотря на то, что в начале XVI века козельские купцы вели торговлю даже и с литовскими городами, не многие из местных отваживались тогда пуститься в путь, особенно за реку, далеко не все доверяли лесным кущам, наполненным не только лютым зверьём, но главное беглыми, скорыми на расправу людьми.

Так, например, известен случай, когда купцы из Козельска, возвращаясь из бывшего в то время литовским города Кричева, повстречались с шайкой литовских разбойников из Мстиславля и Рославля. Во главе татей стояли братья Васильевы. Плачевно закончилась такая встреча. Купцы были ограблены, а некоторые и убиты. Чтобы передвигаться в это краю нужно было либо решиться, либо быть заставленным это делать судьбой или приказом.

В тридцатые годы шестнадцатого столетия в интересах защиты южных и юго-западных границ Московского государства в лесах под Козельском устроена была многовёрстная засека, имевшая своё положение по лесным речкам и ручьям. Вдоль нее и стали торить пути, благодаря чему сама засечная черта, вдоль которой рыскали конные русские дозоры, со временем превратилась в дорогу и стала играть ту же роль, какая отводилась некогда рекам, как главным путям передвижения. Вдоль засеки и к ней спешили конные и пешие сторожа, скакали быстрые посыльные, которые должны были вовремя предупредить о появлении неприятеля.

Вчитаемся в описание прохождения Козельской Столпицкой засеки. "Козельская Столпицкая засека в полевую сторону сошлась с Лихвинской Слободецкой засекой, а промеж тех засек три сосны; на одной сосне три грани: одна указует на Лихвинскую Слободецкую засеку, другая на Перемышльскую засеку, а третья на Козельскую Столпицкую засеку... Звено деревни Киреевской Дмитрия Семёнова сына Киреевского от дубу через речку Слаговёнку на гору. На горе дуб Холостец, на нём грань; а от дуба через Лобанов верх на дуб, на нём грань, подле ево яма; а от дуба и от и от ямы на яму, у ямы илем, на нём грань;...через вершок Лиженкин... через речку Грезну; а та речка течёт сквозь заповедный лес на русскую сторону и впала в реку Жиздру; а переехав речку Грезну, а у той речки Грезно через топкое место и болото." Таково описание окрестностей и самой засечной черты, интересы проверки сооружений на которой предполагали наличие неких троп и дорог для конных дозоров.

Особая забота о таких лесных дорогах и тропах стала проявляться со стороны первых воевод, ставших со своими полками в Козельске в 1540 году. С одной стороны, они не допускали прокладки новых лесных дорог, которыми мог бесконтрольно воспользоваться неприятель. Лес был заповедным. С другой стороны, воеводы радели о прежних путях, устраивали ревизии и строго взыскивали с тех, кто по роду своей деятельности обязан был следить за надлежащим их состоянием, не допускать самому или местными жителями "порух", то есть разрушений дорог.

Благодаря засеке, обезопасившей козельские земли, уходили дороги всё дальше на юг. Ширился Козельский уезд. Разбегались по нему сквозь некогда малообжитые земли конные и пешие маршруты. Не много интересов имели тогда поселенцы вдали от своих родных мест. Всё было рядом. Но районы, прилегающие к своим сёлам, знали и без дорог ориентировались неплохо. К тому причин было достаточно. Покосы, пашни, охотничьи угодья богатые, медоносные места, все они требовали знания местности на многие вёрсты окрест. К ним натаптывались постепенно тропки, а уж через них становились и дороги.

Расширение дорожной сети шло по многим причинам. Не мало селений из-за мора или хлебной дороговизны переходили помногу раз с одного места на другое, при этом не только не теряли своих названий, но и дорожных связей с ранее обжитыми местами.

На пути в Козельск

Всё больше обживались и пригороды Козельска. Сравнительная безопасность земель, прилегающих к городу, привела к тому, что помещиков и вотчинников становится всё больше. Земли стараются захватить бояре, московские дворяне, дьяки, городовые дворяне и дети дворянские, коих было большинство. Все они обязаны были нести нелёгкую службу по обороне Козельска, засечной черты и других мест, указанных государём.

В 1497 году выходит «Судебник» Великого князя Иоанна Васильевича, а в нем был специальный раздел «Указ о езде»: «А езду до Москвы: ... до Козельска рубль с четвертью, до Белева тож...» («Акты Исторические», т.I, стр. 152). До Калуги - рубль, до Медыни пол 30 алтын... «Судебник» 1550 года вновь повторят эту цену.

В 1620 году шведский дипломат Петр Петрий, повествуя о впечатлениях от посещения русской земли пишет: «В 12 милях от Калуги лежит деревянный городок с крепостью по имени Козельск, где делают прекрасные войлочные накидки из шерсти разных цветов». Таким образом, в начале ХVII века у Петрия мы находим первое точное иноземное указание на местоположение Козельска на географических просторах западной части Московских земель.

В 1680 году существовало Козельское наместничество, а Яков Райтенфельс, живший в Москве в 1670-1673 гг., оставил интересные заметки о русских городах второй половины ХVII века. В книге “Сказание о Московии”, напечатанной в 1680 году в городе Падуе, он пишет: “В городе Козельске, находящемся по соседству со знаменитым вырубленным лесом между Москвой и Крымом, валяются шерстяные плащи и шинели, непромокаемые и теплые” (“Утверждение династии”,М., Рита-1997г., стр.400).

Интересы организации почтового сообщения также настоятельно требовали развития дорожной сети, систематического описания всех населённых мест и дорог, по которым можно было к ним попасть. В 1627 году в России составляется " Книга большому чертежу ". На протяжении всего XVII века она служила руководством для "государственной службы посылок" и описывала поселения по нахождению их относительно друг друга по рекам, что в свою очередь свидетельствовало о том, что и в том столетии главными дорогами и ориентирами продолжали считаться реки. В этой книге, а фактически это список населённых мест, указаны ближайшие к Калуге города Козельск и Белёв.

Здесь следует напомнить читателю, что на развитие почтовых отношений, в том числе и в этой части России, оказали влияние ещё татары. Во время их господства ими были определены особые станы для гонцов, куда жители окрестных селений представляли лошадей и продовольствие. Такие станы именовались ещё от татар ямами. Слово "дзям" в переводе с татарского означает дорога. Первые такие селения, иначе как раз ямы, крестьяне которых занимались почтовыми перевозками появились на рубеже XVI и XVII веков.

Городу Козельску, отстоявшему от других городов и других крупных селений примерно в день езды на лошадях, было вменено в обязанность содержать определённое количество ямщиков и лошадей для осуществления почтовых перевозок, иначе гоньбы. Кстати, слово ямщик также идёт от татарского слова "ям-чи" ,то есть проводник. В ямщики поступали крестьяне из пригорода по своему желанию и со своими лошадьми. За это их освобождали от подушного налога.

Так выглядела пассажирская повозка XIX века, из фотографий архива Дорогобужского краеведческого музея

Сами же дороги, по которым езда осуществлялась от одного яма к другому назывались ямскими. Таковой, прежде всего, была дорога на Калугу, что отстоит от Козельска в семьдесят с лишним вёрст.

Ямщики селились особой слободой на одной из окраин города и оставаться бы в Козельской географии Ямской слободе, если бы не потеснили ямщиков казаки да стрельцы, из-за которых в своё время на месте Ямской возникла Стрелецкая и Казачьи слободы.

Впрочем, почтовое сообщение на территории уезда не ограничивалось только пересылкой писем, посылок и денежных сумм. Когда до появления железной дороги ещё было далеко, на почту возлагалась задача перевозки пассажиров на лошадях. Однако устроена почта на территории описываемого района по всем правилам была только после 1740 года, когда по царскому указу во всех губерниях должны были использоваться все возможные "способы к пересылке писем". В конце XVIII столетия слово "ям" ушло в прошлое.

При Екатерине Второй на всех станциях были устроены почтовые дворы, куда входили гостиницы с трактирами.

Интересно, что если в глубокой древности ямская езда была очень дешевой, то например, в первой половине XIX столетия наоборот плата за передвижение от станции к станции стала непомерно высокой, зачастую недоступной даже для людей с достатком. Так, по свидетельству И.С.Аксакова, оставившего нам "Письма из Калужской губернии", в 1846 году цена извозчика от Калуги до Оптиной пустыни была установлена в 25 рублей ассигнациями, то есть "взад и вперёд выходило 50 рублей, да ещё полторы меры овса". Платить такие деньги не мог позволить себе Иван Аксаков. Человек далеко не бедный и много поездивший по российским дорогам, он для поездок в монастырь прибегал к помощи лошадьми со стороны друзей и родственников, живших в Козельском и соседних с ним уездах.

Неспешно шли годы. Своему развитию козельские пешие и конные дороги премного были обязаны расширению торгово-денежных отношений. Не случайно в народе бытует поговорка "денежка дорогу прокладывает". Тогда, во второй половине XU века, в Козельском уезде и установились основные дороги по тем направлениям, которые просуществовали в последующие столетия.

Примерно в то время главными центрами для населения края становятся церкви. К ним отовсюду сбегаются стёжки: "Никола в путь, Христос по дорожке".

В период царствования Бориса Годунова козельские дороги приняли на себя стопы тех, кто стали первыми монахами в Оптиной пустыни. 1680-1704 годы по оценкам историков - самое благоприятное время, когда дорога к монастырю вообще не знала отдыха. Из поместий и вотчин спешили к монастырю Богу молиться крестьяне и помещики, "окрестные бояре и всякого чину люди, усердием которых в 1689 году началась постройка первого каменного собора" на территории этой лесной обители.

В допетровские времена все дороги подразделялись на большие проезжие и просёлочные. Независимо от вида и от того, через чьи бы земли они не проходили, их строго-настрого запрещалось распахивать. Были установлены проезжие пошлины, мостовщина и перевозы, взимавшиеся у хозяев, содержащих мосты и переправы, в пользу казны или частных лиц. Эти поборы в разное время были отменены. Первые, например, просуществовали до 1654 года.

Писцовые наказы 1683 и 1684 годов предписывали межевикам отмерять и записывать в межевые книги Козельского уезда просёлочные дороги шириной в две сажени, а большие проезжие в три сажени (сажень равнялась 2,13 метра). К сожалению, такие книги в своём большинстве не сохранились, иначе можно было бы узнать по чьим землям, через какие урочища и мимо каких селений проходили старинные пути в те времена.

Пётр I возложил обязанность вести наблюдение за дорогами на земских комиссаров. Сами же дороги тогда были разделены на участки, содержать которые должны были крестьяне.

Для лучшего понимания роли дорог Козельского уезда в те далёкие времена, обратимся сперва к характеристике таковых в Калужской округе. Кстати, с 1718 года она стала составлять Калужскую провинцию Московской Губернии. В трудах "Вольного экономического общества" в 1769 году отмечалось: "через сию провинцию лежит большая Киевская дорога, по которой каждое лето бывает великий прогон скоту". Вот почему такие заметные дороги иначе называли "гонными". Всего же в Калужской губернии в то время их насчитывалось свыше 30, вдоль которых располагались крупные селения. По многим дорогам различные товары гужевым транспортом доставлялись на пристани Оки, откуда нагруженные струги шли по речному Окскому пути в различных направлениях.

Основной массой товаров, обращавшихся в пределах провинции и направлявшихся далее, являлись продукты сельского хозяйства: хлеб, пенька, конопляное масло, мёд, воск. Шли они как из своих уездов, так и из соседних чернозёмных районов, таких как Орёл и Мценск. Широка была сеть ярмарок, куда поступали калужские товары.

Козельские дороги втекали в калужские и были вписаны в единую сеть юго-западной части губернии. Первое наиболее подробное их описание было составлено Л.И.Бакмейстером в 1771 году. В его труде "Топографические известия, служащие для полного географического описания Российской империи" находим упоминание о дорогах, соединяющих Козельск с Перемышлем (18 вёрст), Мещовском (40 вёрст), Карачевым (126 вёрст) и Белёвым. По дороге к Карачеву уже тогда отмечались как большие придорожные сёла Волконск, Колосово, Старица, Дударовая, Кцынь, Мелевая, Фастовичи и другие.

В 1777 году утверждается Калужское наместничество. Через три года попечение о дорогах в Козельске и его окрестностях было вверено земскому суду и дорожной экспедиции при городской казённой палате.

Когда-то здесь, по берегу реки Жиздры катились колёса бричек. Дорога у с. Березичи

В 1782 году выходит в свет "Атлас Калужского наместничества". В нём, наряду с названными выше, упоминается тракт Козельск-Болхов, шедший через Клюксы на Волосово, Хряпкино, Вейно, Верхний Передел и далее на юг.

Под деревней Клюксы был оборудован паромный переезд через реку. Когда выше по течению реки у села Булатово была построена мельничная плотина, то в нижнем течении река по этой причине сильно обмелела и вместо парома стали использовать деревянный мост, возводимый вновь каждое лето. Сама дорога просуществовала многие последующие десятилетия и сыграла важную роль в развитии приречных и расположенных в лесу, к югу за рекой, сёл Хосцы, Дубновичи, Волковынка и Волосово-Звягино, других поселений в этой части уезда.

В "Топографическом описании Калужского наместничества", изданном в 1785 году Соймоновым, в окрестностях Козельска уже были показаны дороги, связующие между собой 253 села и деревни, принадлежавшие шести княжеским, двум графским и более ста двадцати дворянским фамилиям.

В 1786 году в России была создана специальная комиссия о дорогах в государстве. Ей было поручено в короткие сроки "сочинить" дорожную карту и разделить все дороги на статьи по степени их важности.

В 1833 году будет принято новое деление дорог. Теперь уже на пять классов и оно сохранится неизменным вплоть до революции. В зависимости от класса, дороги строились и содержались за счёт губернских строительных, дорожных комиссий или на средства дорожной комиссии Козельского уезда. Кроме того, сельские дороги, которые не были отнесены к торговым или военным путям, должны были содержаться владельцами и селениями, через чьи "дачи" они пролегали.

В соответствии с принятой новой классификацией ближайшей к Козельску первоклассной дорогой главной или государственного сообщения стала та, которая соединила Калугу через Белёв с Киевом. По губернской транспортной дороге второго класса шириной в 30 саженей, Козельск был связан с Болховым и Карачевым. Трактом так называемого большого сообщения Козельск связывался с Калугой.

По уездной дороге почтового и торгового сообщения из Козельска можно было попасть в Мещовск, Лихвин, Подборки. Остальные пути были сельскими, иначе их ещё называли полевыми. Такое деление было мало знакомо козельским простолюдинам. Привычнее для них было величать большие дороги большаками, а дороги между селениями особо ласково прозывали дорожками. На слуху были луговые, песчаные, лесные, мостовые и запольные дороги. Хорошие и дурные, пригодные для проезда богатых путешественников в рыдванах, дрогах-пролётках или простых дорожных людей на телегах, все они верой и правдой служили козельчанам и людям, проезжающим через уезд транзитом.

В разное время года готовили они путникам свои неожиданности. Но больше всего неприятностей доставляли зимние пути. Хорошо если еще только снежило. Опаснее было в метель, особенно если проезжающие оказывались далеко от станции. Тогда не помогали и загодя принятые перед дальней дорогой меры, тем более ночью. Зимой в бурную погоду блуждали и с проводниками. Не помогал и "метельный" звон церковных колоколов, призванный давать попавшим в метель путникам ориентиры. Сельские мужики по очереди дежурили на колокольнях и без конца били подвешенным билом по медным стенкам колокола.

Представьте себе зимнюю дорогу, ведущую по верхам из Козельска на Волконск. Кругом белым, бело. Ветром сбиты вехи, далеко верстовые столбы. Дорога каждый раз пролагается на удачу. Чуть свернёшь в сторону с хребта земли и лошади по брюхо в снегу. А ещё волки. Только мужество ямщиков и вверявшим им полностью себя путников выручало. Добираясь до селений вконец вымотанные непогодой дорожники укрывались в первых избах.

Однако и летом далеко не всё и всегда было благополучно на козельских трактах. Перечитайте путевые заметки Ивана Аксакова с калужских дорог середины прошлого века. Нелестные отзывы о них предстанут перед вами:"...ужаснейшая дорога: рытвины, ямы, овраги, горы, засохшая грязь и к завершению всего станции ужасные - по 35, 30 вёрст!" Однако, "дорожному дорога не стоит". Впечатления от летней езды на весь год заряжали путников оптимизмом.

Участок современной дороги в селе Березичи

У Аксакова можно найти не одно образное описание июньских путей. "Вы легко катитесь по живой мягкой дороге, то спуститесь в овраг, то взъедете на горы... и блестят вдали полосы извивающейся реки, и природа развёртывает ежеминутно свои неистощимые красоты, и даль, сизая даль открывает перед вами свои таинства, по мере вашего приближения отодвигается и застилает новую даль. И спереди всего этого сидит на козлах, в одной рубахе царь и господин всего этого, русский крестьянин; душа его свободно вмещает в себя эту природу..."

Знавали здешние дороги и колеса царских карет. В старинные времена не раз бывал в Козельске и окольных селах сам Иван Грозный. По козельскому большаку много позже провозили останки императрицы Елизаветы Алексеевны, умершей при возвращении из Таганрога.

В 1837 году в Козельск приезжал путешествовавший по России Александр II. В свите царя находился и поэт В.А. Жуковский.

Начиная со второй половины XIX века денежными и натуральными повинностями на содержание дорог на территории уезда стало полностью распоряжаться Козельское земство. Дороги были разбиты на новые участки и к каждому из них была приписана часть окрестных селений для строительства, ремонта, а также поддержания в проезжем состоянии полотна дороги и всех придорожных сооружений.

Рабочие из крестьян должны были вести такие работы помногу дней в году за десятки километров от родных сёл. Так, например, жители деревни Дешовки были приписаны для "личного труда" на 17 участке дороги Козельск - Белёв, что был в 18-ти километрах от самой деревни. Особую трудность испытывали они в поддержании в исправности моста в 29 саженей через реку Жиздру, возведённого под деревней Дретово. В полноводные для реки годы там действовала паромная переправа.

Интересам организации дорожных перевозок премного служили действовавшие на территории уезда конные заводы. Помещик Блохин в селе Прыски содержал дорогих рысистых лошадей, шедших на продажу за три тысячи рублей серебром. Он же в сельце Брежнево разводил особых лошадей русской породы, именовавшихся каретными.

Благодаря развитию дорожных сети, близости многих селений к большакам, наконец, богатым ямщицким традициям местные крестьяне не только получали возможность зарабатывать извозом, но и с большой охотой занимались им. Козельских извозчиков можно было встретить далеко от родных мест. Торговали своими лошадями, изготовляли и везли на ярмарки в Калугу, Боровск, Сухиничи, Стрельно и Козельск колёса и другие предметы, без которых не обходились ни кареты, ни телеги. Знавали их в Москве и Петербурге, а в конце XUIII века козельчане совершали и дальние поездки. Доезжали даже до Гданьска и Берлина.

Большую помощь дорогам, особенно в дождливое время года, оказывал транспортный водный путь, шедший по Жиздре в Оку и далее. По сплавной Жиздре лес, увязанный в тысячебрёвные плоты, а их ещё называли "плёнками," шёл в Калугу и особенно в Алексин, где его распиливали и отправляли в Тулу. Плоты у села Булатово нагружали товарами, произведёнными в приречных сёлах. Обычно это были не боящиеся "подмочки" предметы. Из села Березичи, например, на этих плотах отправлялись бочки со спиртом, производимым на винокуренном заводе князя Оболенского.

Нужно сказать, что между реками и дорогами в уезде были непростые "отношения". Ежегодно в большеводье, то есть при разливе рек, на многих участках дороги уничтожались полностью. Сносилось и большинство мостов. Вот почему строительство дорожных насыпей, исключающий срыв сообщения по дорогам ранней весной стало, в конце концов, одной из главных забот хозяев приречных селений. Например, с открытием в 1912 году стекольного завода в окрестностях села Березичи, князем А.Оболенским начато было строительство дороги от завода к селу. Большое внимание было обращено строителями дороги именно на возведение дорожной насыпи.

Не менее сложно, как это не странно, складывались отношения между дорогами и мельницами. Возведение на вотчинных и поместных водах рек мельниц приводило к подъему воды в водоемах. Вследствие разлива воды подчас уничтожались значительные участи дороги и броды через реки. Вот почему борьба с теми, кто строил мельницы без учета этого обстоятельства, велась самая беспощадная.

С 1893 по 1904 годы Обществом Рязанско-Уральской железной дороги была построена ветка, прошедшая через Калужскую губернию. На территории Козельского уезда Данково-Смоленская "чугунка" была открыта для движения 1 января 1900 года. Козельск, Слаговищи и с десяток других станций были соединены рельсами с балтийскими портами Ригой и Любавой. Козельские наземные и водные дороги получили серьёзного конкурента и одновременно помощника. Хлеб и лес пошли теперь и вагонами. Начались регулярные пассажирские перевозки. Впрочем, это требует отдельного рассказа.

Повествуя о козельских дорогах, постоянно ловишь себя на мысли, что писать о них чрезвычайно сложно. Казалось бы всё известно. Только вдруг откроется что-нибудь хорошо забытое старое и хочется поскорее поделиться узнанным с другими. Находки же на каждом шагу. Судите сами.

Полевая дорога

Оказывается, например, что в старинные времена прямой путь, прямую дорогу принято было называть "простью", значит простая, немудрёная дорога. Противоположностью ей был "объезд" или ещё понятнее "крюк". Говорили, например:"Зимником в прость, а летником много объезду". Интересно, что в XIX веке напротив Оптиной пустыни была известна пустошь Прость. Это как раз то место, где проходила когда-то прямая дорога от большой Калужской дороги к святой обители.

Оказывается ещё, что среди дорог выделялись когда-то те, что были обсажены деревьями и называли их "сажеными" или просадью". Когда говорили о столбовой дороге, то имели в виду такую, которая промерена и при ней есть верстовые столбы. О дороге с частыми поворотами говорили, что она с "локтями".

Прямая дорога, большая дорога!

Простору немало взяла ты у Бога,

Ты вдаль протянулась, пряма как стрела

Широкою гладью, что скатерть легла.

Ты камнем убита, жестка для копыта,

Ты мерена мерой, трудами добыта!...

В тебе что ни шаг, то мужик поработал

Прорезывал горы, мосты настилая

Все дружною силой и с песней взято,

Вколачивал молот, и рыла лопата,

В дебри топор вековые просек...

Куда как упорен в труде человек!

Чего он не сможет, лишь было б терпенье

Да разум, да воля, да божье хотенье!...

А с каменной рядом, поодаль немножко,

Окольная вьется, живая дорожка.

Без званья ли ты иль со званьем слывешь?

Идешь, колесишь ты не зная разбору,

По рвам и долинам, чрез речку и гору!

Не много ты места себе отняла:

Простором теленым легла, где могла!

Тебя не ровняли топор и лопата,

Мягка ты копыту и пылью богата,

И с кочки местами, и взрежет соха...

Грязна ты в ненастье, а в ведра суха!

Иван Аксаков (1823-1886)

Козельские дороги. Лежите вы в стороне от больших трактов или сами являетесь их продолжением, асфальтовые, бетонные, лесные или полевые...

С грустью удаляемся мы каждый раз от вас. Но уезжая с надеждой мы видим, что вы возращаетесь к порогу родного дома и смотрите с пригородных холмов нам в след.

Это значит будете ждать нас обратно и желать скорее увидеть вновь.

С. Рябов, 2013 г.