В зале филиала Козельского краеведческого музея на территории Оптиной Пустыни. Здесь в 1957 г. на территории Предтеченского скита был открыт музей  литературной экспозицией. Фото 1995 г., с сайта

ИСТОКИ И ВЕХИ ИСТОРИИ  КОЗЕЛЬСКОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ

На сайте Козельского краеведческого музея (здесь) под рубрикой «Из истории Козельского краеведческого музея» представлен материал, из которого читатель узнаёт о том, что  своё начало музей, якобы,  ведёт с 1956 г., о чём свидетельствует «Протокол № 1 от 7 января 1957 года общего собрания членов инициативной группы  по созданию в г. Козельске историко-краеведческого музея. Было  избрано правление музея в составе: Анисимова Н.Н., Демина Н.В., Квасовой Н.В.,  Черниной Х.А., Курмель А.З.».  Таким образом, за рамками истории этого учреждения культуры почему-то оказался значительный период времени, когда по соседству с Козельском работал музей «Оптина Пустынь». В своё время он был воссоздан на прежнем месте, с собранными экспонатами  и на традициях, во многом заложенных предшественниками нынешних козельских музейщиков. В качестве филиала Калужского областного краеведческого музея он работал вплоть до 1988 г., будучи подразделением Козельского краеведческого музея на территории Оптиной Пустыни.  Об этом рассказывается в публикациях,  подготовленных ещё в конце 90-х гг. прошлого столетия С.А. Рябовым и Е.С. Сидяк. Они были опубликованы на региональном портале-сайте города Козельска «Козельск.ru» (здесь и здесь). Составители этой летописи Козельского музея выделяют несколько этапов в истории козельского музея как культурно-просветительского учреждения:  
1. Историко-литературный музей Оптиной пустыни как предшественник козельского краеведческого музея  (1918-1928 гг.).
2.  Создание и начало работы краеведческого музея на общественных началах (1945-1967 гг.)
3. Становление народного музея (1967-1969 гг.)
4.  От народного музея к музейному комплексу (1969-1978 гг.)
5.  От противоречивого взаимодействия музея и церкви к взаимопониманию и сотрудничеству между ними (1978-н.в.).
По мнению «Энциклопедии Козельска» в таком, продлённом вглубь времени, виде история всей системы козельского организованного краеведения вообще, и Краеведческого музея - ведущего его подразделения - в частности предстаёт более полно. Можно, конечно, спорить, но нельзя не упоминать наших предшественников, ведя речь об истории Козельского краеведческого музея.
Истории музея «Оптина Пустынь», основанного в первые годы Советской власти (1919 г.) на территории монастыря и проработавшего вплоть до 1928 г., обращались многие исследователи. Например, в записках об Оптинском музее рассказывает монахиня Мария (Добромыслова), работавшая в нём с 1927 г. делопроизводителем. Этот очерк опубликован на официальном сайте монастыря Оптина Пустынь здесь.  
Сегодня мы представляем другую замечательную статью. Она была подготовлена в Академии переподготовки работников культуры и искусства Марией Елисеевной КАУЛЕН (см. М.Е. Каулен. Музеи-храмы и музеи-монастыри в первое десятилетие Советской власти». Москва «Луч». 2001. С. 124-132).
Читателю представляется право самому судить о том, насколько справедливо рассматривать историю музея «Оптина Пустынь» как часть истории современного Козельского краеведческого музея.

Вид монастыря Оптина Пустынь в начале XX века. Старая открытка, с сайта.

Мария Елисеевна Каулен

ОПТИНА ПУСТЫНЬ: МУЗЕЙ В МОНАСТЫРЕ И МОНАСТЫРЬ В МУЗЕЕ

Вряд ли можно сегодня найти русского человека, который не слышал бы имени «Оптина пустынь». Однако для большинства интересующихся историей монастыря она делится на три этапа - XVIII-начало XX века — время основания и расцвета монастыря, постепенного превращения его из скромной обители во всемирно известный центр старчества, центр духовности, книжности, место паломничества самых выдающихся умов России; 1917-1987 годы — время упадка и запустения, хозяйничания в стенах обители посторонних организаций (как, например, специальный детский дом №1 или специальное профессионально-техническое училище №28), равнодушных к истории и культуре своих предков; возрождение монастыря в наши дня — история этого этапа еще создается на наших глазах, какой она будет - покажет время. Но мало кто представляет, что был еще один этап, что с 1919 по 1927 год здесь существовал крупный, неординарный музей, ведший упорную и обреченную на поражение (как мы сейчас понимаем) борьбу за сохранение Оптиной пустыни как одного из центров духовной жизни России.

Музей «Оптина пустынь» был создан по инициативе Н.Н. Померанцева, официальной датой его создания считалось 18 мая 1919 года (по случайному совпадению, ныне 18 мая — Международный день музеев). В этот день состоялось объединенное заседание представителей Всероссийской коллегии по делам музеев и охране памятников старины (представитель — Н.Н. Померанцев), библиотечного отдела Наркомпроса (представитель — Н.П. Киселев) и членов исполкома Козельского уезда Калужской губернии, на территории которого находится монастырь. Н.Н. Померанцев сделал доклад о значении Оптиной пустыни как исторического памятника и выдвинул предложение о взятии всего монастыря в ведение Коллегии по делам музеев и охране памятников. В тот же день был составлен акт, формулирующий цели предпринятого шага: «Весь монастырь Оптиной пустыни в целом со всеми историческими зданиями и в них находящимися художественными предметами, а также и прилегающий к монастырю скит и историческая роща между ними, как имеющие огромное значение в истории русской культуры, связанные с именами многих великих писателей и являющиеся богатой живой иллюстрацией к ушедшему укладу русской жизни начала XIX века, взяты на учет на основании декрета... Ввиду этого никакие изменения, нарушающие целость вышеуказанного памятника, как-то: вынесение предметов из зданий, вселение отдельных учреждений с принадлежащими к ним штатами, изменяющие назначение помещений, и т.п. не могут быть произведены без ведома упомянутой коллегии Наркомпроса и будут рассматриваться как нарушение декрета...

Предтеченский скит, где размещался музей в Оптиной Пустыни. Фото середины XX века, с сайта

Кроме того, в центре монастыря в бывшем казначейском корпусе учреждается особый культурно-исторический и церковно-археологический музей, заключающий особо ценные вещи, имеющий при себе библиотеку и архив... Монастырская библиотека и библиотека Скита представляют исключительную ценность и должны быть сохранены совершенно в своей полной цельности и неприкосновенности».
Как явствует из документа, Музейный отдел не ставил вопроса о ликвидации монастыря: напротив, по идее основателей музея последний должен был способствовать сохранению Оптиной пустыни в ее целостности как памятника не только истории и архитектуры, но и своеобразного «уклада русской жизни», оберегаемого и сохраняемого среди бурно меняющейся действительности. Музей как особое учреждение занимал достаточно скромное место внутри монастыря и преследовал цель сосредоточения и сохранения наиболее ценных историко-культурных памятников и обеспечения их доступности для всего народа.
В том, что меры по охране Оптиной пустыни были совершенно необходимы, сомневаться не приходится. Декрет Совнаркома о прекращении деятельности Оптиной пустыни был издан еще в январе 1918 года. В 1919 году в монастыре царила полная неразбериха, пропадали и расхищались ценные памятники (уже в докладе Н.Н.Померанцева отмечался «недохват» многих вещей), учреждения и отдельные лица самовольно захватывали помещения монастыря, обменивались ими; начались случаи вандализма— расквартированная воинская часть уже вколачи¬вала гвозди в стенную живопись трапезной.
Таково было положение в Оптиной пустыни, когда заведующей музеем стала Л.В. Защук.
Лидия Васильевна Защук, служащая одного из местных учреждений, родилась в Петербурге в 1871 году, окончила «среднее учебное» заведение и «педагогические курсы экспериментальной психологии». В графе анкеты «специальность» писала: «Литератор. Знание языков. Счетоводство и делопроизводство», в графе «партийность» — самое типичное для музейных работников тех лет и лаконичное «вне партий» (как вне партий должа быть история, культура, национальное достояние). Лидия Васильевна была назначена зав. музеем в декабре 1919 года, и с этого дня она почти в одиночку начинает борьбу за музей и за монастырь.

Предтеченский скит, где размещался музей в Оптиной Пустыни, с сайта

В августе 1920 года монастырь был формально закрыт, и «ликвидационная комиссия» передает по акту хранителю музея весь комплекс бывшего монастыря «в его целом». Но значительная часть монахов и послушников остается жить в Скиту, зарегистрированная под формальным наименованием «Садово-огородного промыслового и кооперативного товарищества». «Музейное руководство» в лице Л.B. Защук берет остатки братии под свое покровительство: музей заключает с «товариществом» договор, монахи сохраняют возможность жить в помещениях монастыря, по-прежнему обрабатывать землю и вести хозяйство. Почти все храмы обители со всем имуществом передаются в пользование верующим. В церкви, превращенной в объект музейного показа, богослужение также совершалось, но в особых случаях.
Это стремление музея сохранить в монастыре живую традицию, вековой уклад, не могло не вызвать подозрение и недовольство местных властей. Л.B. Защук пыталась объяснить важность и необходимость этого сохранения, объявляя «насельников Скита... как бы живыми статуями музея».
Начинается обычная необходимая музейная деятельность, основная тяжесть которой падает на заведующую музеем. Составляются описи, акты, принимается решение приступить к расчистке исторического леса, принадлежащего музею (73 десятины). Н.Н. Померанцев, продолжающий принимать живое участие в судьбе музея, шлет инструкции о должностных обязанностях сотрудников музея, включающих охрану, «содействие обзору экскурсантами», допуск отдельных лиц в присутствии сотрудников, разбор и размещение по отделам вещей и книг, составление инвентарей, каталогов и т.п.
В 1922 году Л.B. Защук пишет о музее «Оптина пустынь»: «В будущем ему, очевидно, предстоит сыграть выдающуюся роль в поднятии уровня культуры... данной местности».
Жизнь музея, и без того сложная из-за отсутствия средств, ассигнований, усложнялась тем, что «местные учреждения не считались с музеем и со значением его для сохранности предметов, зданий и участков». С самого начала очень тяжело складывались отношения музея с местной властью, с подозрением и недоброжелательством наблюдавшей за деятельностью музея и постоянно вмешивавшейся в нее. «Привоз на местную лесопил¬ку двигателя в 60 сил вызвал донос одного наивного человека, будто в Оптину пустынь привезена пулеметная машина, и из Калуги был послан большой отряд для укрощения мнимой контрреволюции, для поголовных обысков и привоза в Калужскую тюрьму 20 деятелей района с зав. музеем Защук включительно». Приходилось отстаивать музейные здания от занятия по постановлению уездного исполкома, из-за чего заведующая заслужила письменное обвинение в политической неблагонадежности, «тем более что желание Уисполкома разделялось председателем Губчеки».
В марте 1922 года, перед изъятием церковных ценностей в «Помгол», заведующая просила комиссию иметь дело с музеем, так как по акту религиозная община не имела права ими распоряжаться, а среди ценностей «были старинные». Из-за своих выступлений она провела неделю в козельской тюрьме. К ее возвращению ценности Оптиной пустыни уже были изъяты и подготовлены к отправке в Гохран, и Защук сразу же по возвращении из тюрьмы попыталась установить среди них и вернуть наиболее ценные — и по этапу была отправлена через Вязьму и Смоленск в Калужскую тюрьму. Вернулась в Оптину пустынь через три недели, больная тифом.
«Что делать, — спрашивает Л.В.Защук у Главмузея, — если в помещения храмов со стенной и потолочной живописью начнут складывать овощи и т.п., а меня арестовывать за контрреволюцию, хотя я от колыбели до могилы не хотела и не хочу думать даже о политике... Тюрьмы в Калужской, Смоленской и Вяземской губерниях не отапливаются, и за отсутствие полити¬ческих идей долго сидеть в тюрьме было бы трудновато».
Но, несмотря ни на что, деятельность музея расширялась. В сентябре 1922 года музей добился декрета о признании неприкосновенности парка Оптиной пустыни и запрашивал разрешения на использование некоторых полянок в парке и Пафнутьевского лужка под огороды и сенокос «как-то в нем практиковалось доселе». За это члены того же «товарищества» (то есть монахи) должны были установить бесплатный караул леса, очистку сухостоя и дорожек. 12 августа 1922 года скончался знаменитый на всю Россию оптинский старец Анатолий Алексеевич Потапов; его «обиходные предметы», «ввиду особого бытового значения», были приняты в музей и зарегистрированы как экспонаты.
Несколько расширился штат музея, у Л.B. Защук появились помощники: А.П. Панаев, М.М. Таубе — выпускник юрфака университета, писательница Павлович, художники Л. A. Бруни и Н.Н. Беляев, проводившие экспертизу. Систематизировались коллекции, состоявшие в основном из вещей, собранных основателями музея Н.Н. Померанцевым и Н.П. Киселевым в окрестностях Оптиной пустыни, поступивших из помещичьего дома Н. Кашкина, и из вещей, полученных по смерти художника и ученого Виноградова.

Росла популярность музея. Для занятий в Оптину пустынь наезжали деятели научных обществ, петербургской Академии Наук, театральных курсов Аполлонского в Петербурге, Румянцевского музея, писатели, востоковеды. Среди посетителей— имена известных деятелей тех лет. К концу 1922 года в музее было восемь отделов. В зданиях, принадлежавших музею, работали мастера-ремесленники — слесари, сапожники, переплетчики, резчики, бондари, ложкари,— «обучавшие желающих своему мастерству». Группы экскурсантов приходили зачастую пешком из дальних мест, в обители им, как некогда богомольцам, предоставлялся кров. Сторож, сопровождавший экскурсии по ансамблю монастыря, вскоре и сам научился давать объяснения.
Но обстановка вокруг музея-монастыря продолжала становиться все более напряженной, особенное подозрение вызывали у властей последние монахи, продолжавшие жить в монастыре. Смотрителей из их числа, «поставленных в отделениях музея», «УГПУ собиралось заменить своими, с указанием, как надо толковать происхождение и назначение предмета». В апреле были упразднены работавшие в музее мастерские. Музей продолжал поддерживать монахов и собирался в 1923году «привлечь Садово-огородное промысловое товарищество... к сельскохозяйственной и кустарной выставке». В музее задумывается и создается экспозиция «Хибарка старца», для ее создания в качестве эксперта и консультанта приглашается келейник последнего из Оптинских старцев. Такой взгляд на значение музея как хранителя не только материальных историко-культурных ценностей, но и живой традиции, уходящих из повседневной действительности форм жизни и культуры, далеко опережал свое время.
Но долго так продолжаться не могло. Осенью 1922 года Губчека начинает дело об упразднении Садово-огороднического товарищества, так как «местная власть полагала, что они не имеют права быть кооперативным товариществом, хотя и зарегистрированным». 22 марта 1923 года выездная сессия Губсуда принимает решение об упразднении монастыря и роспуске монашеской артели с конфискацией имущества. Начинает работу ликвидационная комиссия, сотрудница Павлович номинально сменяет в должности заведующей Защук. «Под впечатлением открытия в Шадринске сокрытых церковных ценностей» комиссия не распускает Товарищество, а выселяет всех, даже «не членствующих в нем» монахов и послушников, проводит обыски и аресты, опечатывает помещения, а также отделения Музея, отнимает ключи у Защук, снимает с мест экспонаты, в поисках спрятанных сокровищ пробивает своды храма Марии Египетской. Как обычно, все кончается арестом Л.В. Защук; на этот раз вместе с ней в козельскую тюрьму отправляется и сотрудник М.М. Таубе.
Документы не донесли до нас подробностей этого разбирательства. По словам Защук, «в силу 163 и 165 статей уголовно-процессуального кодекса, воспрещающих оставлять беспомощного человека в безвыходном положении (зачастую на улице в морозную ночь), Садово-огородническое товарищество отделило одну комнату для приезжих, и это послужило коренной причиной приговора суда, полагавшего, что в этой комнате помещались исключительно богомольцы. Между тем в ней вынужден был остановиться даже профессор Конрад Петроградской Академии Наук, изучавшей рукописи Виноградова об уранологии».
В 1923 году монастырь был окончательно разгромлен и ликвидирован. Л.В. Защук еще некоторое время работает в Оптиной пустыни, подписываясь как «зав. правлением музея-усадьбы», но в 1924 году она вынуждена покинуть музей. Ее дальнейшая судьба по документам ОПИ ГИМ и ГА РФ не прослеживается.

Автор этих строк выражает глубокую благодарность заместителю директора по научной работе Тульского государственного музея оружия Л.П. Будаевой, сообщившей сведения о судьбе Л.В. Защук. Лидия Васильевна покинула Оптину пустынь вместе с ее последними насельниками и уехала в Белёв. В 1936 году была арестована и в 1938 году расстреляна недалеко от Тулы.
В мае 1924 года заведующей музеем становится Е.И. Карпова-Белова, продолжившая усилия Защук по сохранению доставшихся от монастыря коллекций и уделявшая основное внимание систематизации и научной обработке фондов.
В музее-монастыре к этому моменту существовали отделы: «Монашеский быт и история Оптиной пустыни» в главном здании музея, «Церковно-археологический», «Кустарное производство», «Помещичий быт начала XIX века», «Естественно-исторический», «Местного края», «Павильон стенной живописи» (бывшая Трапезная), «Бытовые монастырские павильоны» (хибарка старца, кельи скитоначальника, скитская трапезная и библиотека); в качестве объектов показа использовались храмы. Кроме экспозиционных отделов, в музее были библиотека и хозяйственная часть — кожевенная мастерская, сады и огороды; за музеем было закреплено 135 десятин земли, в том числе 80 десятин заповедного леса.
В 1926 году Музйный отдел Главнауки еще строил планы относительно музея-монастыря «Оптина пустынь», собираясь в соответствии с новой «генеральной линией» перепрофилировать его в литературный. Но наступает 1927 год, роковой для многих музеев-храмов и музеев-монастырей. Местные калужские власти, давно уже недоброжелательно настроенные по отношению к музею, почувствовав изменившуюся обстановку, переходят в решительное наступление, добиваясь у Центра ликвидации музея. Как и в большинстве случаев, немаловажную роль в определении действий местных властей играл не идеологический, а экономический фактор — принадлежащие музею земли, здания, угодья.
25 июля 1927 года Всесоюзный Центральный исполнительный комитет издает постановление о передаче Калужскому губернскому исполнительному комитету «Оптиной пустыни» «с сохранением части музея». Но в нарушение этого постановления Калужский ГИК собственным постановлением от 17 августа 1927 года объявляет о полной ликвидации музея.
Музейный отдел Главнауки, понимая, что сохранить музейные владения в полном объеме не удастся, пытается спасти хотя бы само существование музея с принадлежащими ему фондовыми коллекциями, библиотекой и архивом. В Калужский ГИК направляется протест против полной ликвидации музея. Одновременно Музейный отдел разрабатывает план организации на территории Оптиной пустыни «научно-исследовательского общества» с сохранением в его составе «части музея, куда входила бы биологическая станция испытателей природы, метеорологическая станция и краеведческий музей с отделами историко-бытовым (Скит), естественно-историческим, сельскохозяйственным и почвоведения, производительных сил и экономики местного края».

«В случае несогласия» Музейный отдел готов был пойти на уступки и настаивал на сохранении хотя бы Скита с заповедником и уникальной библиотекой.
Но даже этого не удалось уберечь от разгрома.

Разруха на территории монастыря Оптина Пустынь в 70-е гг. XX в., с сайта

Комиссия при ВЦИК 26 января 1928 года принимает новое решение о полной передаче Оптиной пустыни местным калужским властям, и 20 февраля Управление государственными музеями-усадьбами и музеями-монастырями направляет последнему заведующему музеем-монастырем «Оптина пустынь» П.М. Волкову предписание передать всю усадьбу в ведение губернского Исполкома. Предметы музейного значения передаются Сергиевскому музею, книги — Библиотеке имени Ленина в Москве.

Один из интереснейших музеев-монастырей России прекращает свое существование.

Подготовлено к публикации С. Рябов

Замечание:

Знакомясь с этой публикацией, читателям будет полезным познакомиться с ещё одной "околооптинской" темой. Речь идёт о заповеднике Оптино, существовавшем в довоенное время у Оптиной Пустыни. Заповедник своей судьбой схож с описанным здесь музеем. Об этом прочитать можно у нас здесь.