Навстречу конференции «Духовные основы воинского служения» (май 2015 г.),

и в развитие темы конференции, посвящённой Козельской

наступательной операции 1942 г. (27 ноября 2014 г.)

      В городе Воинской Славы Козельске много внимания уделяется военно-патриотическому воспитанию граждан. Всё чаще общественность обращается с инициативами, призванными содействовать этой работе. Так, например, в ноябре 2014 г. в канун 73 годовщины освобождения Козельска от гитлеровских захватчиков прошла организованная благотворительным фондом "ДОЛГ И ПАМЯТЬ, а также командованием Козельской ракетной дивизии, научно-практическая конференция, посвящённая Козельской наступательной операции 1942 года (об этом здесь и здесь). На нашем сайте была опубликована статья кандидата исторических наук, доцента В.Н. Зубкова (г. Санкт-Петербург) «Роль и значение Козельской операции в истории великой отечественной войны (здесь).

      И вот новая инициатива, которая исходит из Козельска. На этот раз, Козельская епархия приступает к реализации проекта, посвящённого 70-летию Великой Победы Советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. над фашистской Германией. В рамках проекта в конце мая 2015 г. в городе Козельске планируется провести конференцию на тему «Духовные основы воинского служения» (об этом читать здесь).

«Энциклопедия Козельска» горячо поддерживает эту инициативу. Мы готовы принять участие в подготовке конференции и наши авторы выступят на ней.

      Сегодня мы публикуем выступление одного из участников прошлогодней конференции. В развитие доклада доцента Академии связи, кандидата исторических наук, подполковника запаса В.Н. Зубкова (Санкт-Петербург) на тему «Военно-политическая обстановка в стране и на Западном фронте накануне Козельской операции. Ее роль и значение в истории Великой Отечественной войны», на конференции 27 ноября 2014 г. выступил Игорь Александрович Черняев.

      Представляем нашего автора. Игорь Александрович Черняев является сотрудником «Мемориального музея Военного и Трудового Подвига 1941-1945 гг.», существующего в городе Саранске, Республика Мордовия. Игорь не только активно готовится к защите кандидатской диссертации, но и делится своими материалами со всеми заинтересованными пользователями. В «Живом журнале» интернета есть его сайт «Записки провинциального историка», полный редких источников по истории Великой Отечественной войны (здесь).

На конференции в Козельске выступает Игорь Александрович Черняев, 27.11.2014 г.

      Напомним вам, что города Козельск и Саранск, откуда Игорь Александрович, объединяет общая военная судьба. Так, например, в боях за освобождение Козельской земли в 1941-1942 гг. участвовала 326-Я «МОРДОВСКАЯ» ДИВИЗИЯ. Об этом у нас в 2011 г. рассказал Олег Федосеев (здесь).

         Игорь Черняев передал нам для публикации свою статью, мы же, в свою очередь, с удовольствием размещаем её у нас. Желаем Игорю Александровичу творческих успехов, а также скорейшей успешной защиты кандидатской диссертации. Мы можем подготовить отзыв на реферат диссертации, если он направит нам его перед защитой.

И.А. Черняев (г. Саранск)

КОЗЕЛЬСКАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ: НОВЫЕ ФАКТЫ И ЦИФРЫ

      11 августа 1942 года началась операция «Wirbelwind» 2-йPzAГА «Центр» против стыка 16-й и 61-й А Западного фронта. Ее планирование началось 1 июля 1942 года, в этот день Гитлер дал указание на планирование операции «Orkan». Замысел операции – наступление в начале августа группой 2 PzА из области на севере и северо-западнее от Болхова и 3PzА из области между рр. Угра и Шанья в общем направлении на Калугу. Надо отметить, что планирование операции большого масштаба на центральном участке фронта было возможным лишь при царившей у Гитлера эйфории от удачного начала летнего наступления. В пользу этого свидетельствуют переброска 11 дивизий из ГА «А» и «Б» (в том числе 9-й и 11-й тд) в июле 1942 года и разговор Гитлера с министром Шпеером о возобновлении в прежнем объеме производство продукции ширпотреба. Однако более реалистичная оценка своих сил и возможностей привела Гитлера 9 июля 1942 года к решению о проведении операции меньшего масштаба – «Wirbelwind».

Схема. Ход операции 16, 61 армий и 3 танковой армии в августе 1942 г., с сайта

12 июля 1942 года была подписана директива на ее осуществление, которое намечалось на 7 августа. План операции «Wirbelwind» отличался от «Orkan» исключением 3PzА и уменьшением оперативной глубины наступления – теперь частям 2PzА нужно было выйти на рубеж: вдоль р. Ока до района северо-восточнее Белева – восточнее и северо-восточнее Козельска вдоль р. Серена до Ломтево и потом вдоль р. Нижняя Ресса. Кроме того, 9 августа 1942 года должна была перейти в наступление 4 А, которая коротким ударом на Мосальск завершала операцию, соединившись с частями 2 PzА. Однако, Ржевско-Сычевская операция вынудила немецкое командование пересмотреть свои планы – северный ударный кулак (6, 78, 102-я пд, 1, 2, 5 и 20-я тд) пришлось использовать для стабилизации обороны 9 А. 7 августа 1942 на совещании Гитлера с фельдмаршалом фон Клюге было решено проводить операцию «Wirbelwind» только с юга, независимо от действий [правильнее будет «событий в».–авт.] 9 А. При этом Гитлер исходил из мнения начальника Генерального Штаба генерал-полковникаГальдера о том, что кризис в полосе 9 А уже преодолен. Со своей стороны, фельдмаршал фон Клюге настаивал, что операция просто приведет к бессмысленной гибели 30 или 40 тысяч человек, на что Гитлер заявил «Вот увидите, мы разрежем их как нож масло!»

На 11 августа 1942 года во 2PzА ГА «Центр» было собрано больше трети танковых дивизий на Восточном фронте - семь (4, 9, 11, 17, 18, 19-я и 20-я) из 19. В наступление операции «Wirbelwind»участвовали 5 из них (9, 11, 17, 19-я и 20-я тд) и отдельно 35-й тп 4-й тд. В них насчитывалось 530 танков и 28 штурмовых орудий (600-й и 202-й дивизионы штурмовых орудий). В то же время пехотные дивизии 2 PzАГА «Центр» к лету 1942 года имели по шесть батальонов вместо девяти и 3 орудия в артиллерийских дивизионах вместо 4. Это было вызвано тем, что из-за невозможности пополнить личным составом пехотные дивизии, с одной стороны, и запретом Гитлера на расформирование дивизий – с другой, пришлось сократить штатную организацию пехотных дивизий на одну треть. При этом 211-я пд участвовала в операции усиленным 365-м пп, а 112-я пд лишь 11 августа наносила отвлекающий удар в полосе обороны левофланговой 356-й сд 61-й А. Таким образом, соотношение пехотных и танковых дивизий в ударной группировке 2PzА было 1:1.

Выделенные для наступления войска 2PzА характеризуются наряду с мощной танковой группировкой слабым пехотным «компонентом». Пехотные дивизии нужны были как для наступления в лесной местности (а лесов здесь хватало), так и для защиты флангов танковой ударной группы. Кроме этого, как минимум одна пехотная дивизия требовалась для зачистки «будущего» котла, в который по расчетам немецкого командования должны были попасть части трех стрелковых дивизий. Все это приводило к «дефициту» пехотных дивизий и усугублялось ударом части LIII АК на Белев, что требовало так же дополнительных сил. Однако, данный удар должен был заставить командование 61-й А опасаться наступления на Белев, а так же блокировать опасное направление для контратак: Госьково – мосты через р. Вытебеть у Дебри и Дурнево.

К началу наступления немецкое командование сосредоточило войска общей численностью около 52000 активных штыков^[1], 530 танков и 28 штурмовых орудий. Для поддержки с воздуха противник (на 13 августа 1942 года) в полосе 2-й ТА сосредоточил 8 групп бомбардировщиков, 2 группы пикирующих бомбардировщиков, 4^1/3 групп истребителей (по данным 1-й ВА Западного фронта – до 200-250 бомбардировщиков и до 100 истребителей, по немецким источникам на 1 августа 1942 года на этом направлении насчитывалось 125 истребителей и 198 бомбардировщиков и штурмовиков).

К вечеру третьего дня наступления, 13 августа 1942 года, немецким частям удалось прорвать оборону частей 16-й и 61-й А, а также почти замкнуть кольцо окружения вокруг западной группы 61-й А в составе 346, 350-й и 387-й сд. К этому времени стало понятно, что контрудар частями 3, 10-го тк и 1-го гвкк не достиг своей цели – остановить наступающие немецкие части. Кроме того, немецкое командование уже во второй половине 13 августа ввело в бой 9-ю тд, а с утра 14 августаготовился войти в прорыв передовой отряд 17-й тд. Советская армейская разведка вместе с данными разведывательных самолетов армейских смешанных авиаполков сообщала о подходе новых сил, что заставляло советское командование принимать срочные меры

В результате Генштабом РККА было принято решение провести контрудар более мощными силами по прорвавшейся группировке противника. В книге «3-я танковая гвардейская» сообщается следующее: В час ночи 14 августа в штаб армии по ВЧ позвонил начальник Генерального штаба Красной Армии генерал-полковник А. М. Василевский и от имени Ставки отдал приказ на передислоцирование ар­мии в район Козельска.

Формирование 3-й танковой армии (в дальнейшем 3-я ТА) началось 25 мая 1942 года по Директиве Ставки ВГК № 994022. Первоначально в ее состав входили 12, 15-й тк, 154-я сд, 164-я тбр (позднее была заменена 179-й тбр), 1172-й лап,62-й гвмп и 470-й озад.Подразделения танковой армии базировались в г. Тула, восточнее г. Тула, Ново-Тульск, Ясная Поляна. 3 июля 1942 года Директивой Ставки ВГК № 994092 3-я ТАпередислоцировалась в район Ефремова. Но уже 6 июля другой Директивой Ставки ВГК она была перенаправленав район Выползово, Чернь вместо ст. Ефремово. В то же время, в книге И. Сдвижкова «Генерал Лизюков и его армия» сообщается, что командующий 5-й ТА гвардии генерал-майор А.И. Лизюков3 июля предлагал вместо своей армии отправить 3-ю ТА как находящуюся в состоянии передислокации, что позволило выиграть время.Он указывает, что его армии надо еще достигнуть место погрузки, которое находилось в 55 км от места сосредоточения армии. Данная телеграмма была послана напрямую начальнику генштаба генерал-полковнику А.М. Василевскому, но ответа так и не получил. К тому же первоначально 3-ю ТА хотели использовать совместно с 5-й ТА в наступлении на Мценск и Орел.

В результате 3-й ТА к исходу 9 июля закончила сосредоточение:12-й тк занял район Звезды, Верхняя Снеждь, Зарница, Растопчино, Темное, хут. им. Горького;15-й тк – совхоз Агничное, Дупны, Большой Конь, Гремячево, Ясный Луг, Короткий; 179-я тбр – пос. имени Ленина;154-я сд – Черные, штаб армии – деревня Кобылинка.Ставка ВГК продолжало усиливать танковую армию новыми соединениями. В конце июля – начале августа 1942 года в составе 3-й ТА было три танковых корпуса (12, 15-й и 26-й тк) и три стрелковых дивизии (119-я, 154-я и 264-я сд). Однако в середине августа Ставка ВГК решила вновь развернуть 5-ю ТА, которая в боях с противником в июле понесла значительные потери и была расформирована. В ее состав передавались 26-й тк и 119-я сд. Так же 86-я тбр 12-го тк и 96-я тбр 15-го тк были отправлены в распоряжение командующего Брянского фронта. Им на замену 10-12 августа 1942 года прибыли 106-я (12-й тк) и 195-я тбр (15-й тк).

К первым числам августа 1942 года 3-я ТА оставалась «мощным» танковым резервом, находясь за левым крылом Западного фронта. Она могла бы усилить удар Калининского и Западного фронтов на Ржев и Сычевку, но Ставка ВГК решило ее использовать на другом направлении. Вечером 11 августа 1942 года, в день начала операции «Wirbelwind» (наступление XXXXIPzK и LIIIAK 2 PzAГА «Центр» против стыка 16-й и 61-й А Западного фронта), генерал-лейтенант П.Л. Романенко согласно журналу посещений, был в кабинете И.В. Сталина. Мы не знаем, о чем велся разговор, но уже 12 августа 1942 года Директивой Ставки ВГК № 1036027 приказывается:

1. Направить ж/д в пункт нового назначения:

а) управление 3-й танковой армии. Погрузка с 18.00 12.8.42. Темп – 3.

б) 12 тк. Погрузка с 18.00 12.8.42. Темп – 5.

в) 15 тк. Погрузка с 18.00 12.8.42. Темп – 5.

г) 154 сд. Погрузка с 12.00 12.8.42. Темп – 7.

д) 119 сд. Погрузка с 6.00 15.8.42. Темп – 6.

е) 264 сд. Погрузка с 16.00 15.8.42. Темп – 6.

Новое направление не указывается, но все разъясняется 14 августа 1942 года, когда Директивой начальника Генерального штаба № 1035188 командующему войсками Юго-Восточного фронта сообщалось, что взамен 3-й танковой армии Вам направляются жел. дорогой 97-я тбр КВ (12-й тк – авт.) и 113-я тбр^[2] Т-34 (15-й тк – авт.) (хорошо подготовленные бригады из состава 3 ТА) и 16-й тк (пополненный танками). То есть с 12 августа 1942 года 3-я танковая армия готовилась к переброске на Юго-Восточный фронт, который вел тяжелые оборонительные бои юго-западнее Сталинграда. При этом 119-я сд еще продолжала числиться в составе танковой армии. Однако, в результате прорыва немецких войск в стыке 16-й и 61-й А и неудачных результатов контрударов резервов армии было решено использовать 3-ю ТА для контрнаступления против ударного немецкого клина 2 PzA.

Командующий 3-й ТА, генерал-лейтенант П.Л. Романенко и член ВС армии Мельников вечером 14 августа был на приеме в кабинете И.В. Сталина. По-видимому, обсуждалось решение о повороте армии на новое направлениеи решение на контрнаступление.Утром 16 августа командармгенерал-лейтенант П. Л. Романенко, член Военного совета бригадный комис­сар С. И. Мельников и начальник штаба армии полков­ник М. И. Зинькович с оперативной группой прибыли на вспомогательный пункт управления (ВПУ) Западного фронта, находившийся в районе Козельска. Здесь генерал армии Г.К. Жуков ознакомил их с обстановкой, замыс­лом наступления и поставил армии боевую задачу. Замысел наступательной операции войск левого кры­ла Западного фронта состоял в том, чтобы ударом 16-йА (командарм - генерал-лейтенант И. X. Баграмян) с севера, а 3-й ТА и 61-йА (командарм - генерал-лейтенант П. А. Белов) с северо-востока и во­стока окружить и уничтожить противника в междуречье рр.Рессеты, Жиздры и Вытебеть. Командование войсками левого крыла фронта было возложено на генерал-лейте­нанта П. Л. Романенко, которого 15 августа Ставка ВГК назначила по совместительству заместителем командую­щего Западным фронтом. Наступление намечалось на 19 августа.

Как указывает Д. Шеин в своей книге «Танки ведет Рыбалко»: Условия местности и имеющаяся информация о группировке противника указывали на большую выгоду от удара силами 3-й танковой армии из района к западу от Козельска в южном направлении, однако войска армии уже сосредоточивались в районах южнее и юго-восточнее Козельска и на перегруппировку их в район между Козельском и Сухиничами, по самым оптимистическим прогнозам, требовалось не менее 3 дней, в течение которых ударная группировка противника сохраняла полную свободу действий. Потому 17 августа командованием 3-й танковой армии было принято решение о нанесении удара из района юго-восточнее Козельска в направлении Вейно, Сорокино, Старица с целью (во взаимодействии с ударной группировкой 16-й армии Западного фронта) окружения и последующего уничтожения ударной группировки войск противника в районе Колосово, Глинная. (…).

Если посмотреть на карту, то первоначальный район сосредоточения предположительно мог находиться в лесу юго-западнее Дретово. Лесной массив, удерживаемый к 16 августа советскими частями, мог прикрыть сосредоточение, и не пришлось бы на первом этапе форсировать реку. Но последующие активные действия немецких разведывательных групп могли бы вскрыть сосредоточение сил, к тому же надо было строить несколько мостов через р. Жиздра для перехода на южный берег. Так же до начала наступления 3-й ТА пришлось бы проводить локальное наступление, отбрасывая части 11-й тд от Дретово. К тому же с точки сегодняшнего «послезнания» данный участок наступления именно к 22 августа 1942 года был усилен частями 20-й тд, которые во взаимодействии с 11-й тд должны были зачистить лесной массив у Дретово.

А теперь более подробно рассмотрим переброску частей 3-й ТА и подготовку к Козельской наступательной операции. К тому же мы можем сравнить данный процесс с происходившим с 5-й ТА в июльских боях 1942 года в районе Воронежа. Как было указано выше, погрузка 3-й ТА должна была начаться вечером 12 августа 1942 года и, поворот на новое направление всего лишь через сутки должен был сэкономить время для частей уже подготовленных к погрузке. При этом расстояние по железной дороге от ст. Чернь до ст. Киреевская, где разгружались части 3-й ТА, составляло 120 км.Войска же 3-й ТА начали движение в новый районв ночь на 15 августа, потеряв, таким образом, сутки. Наступление было запланировано на 19 августа 1942 года. Мотопехота и автотранспорт шли своим ходом, а танки и тяжелые грузы перебрасывались по железной дороге.Из-за сильных дождей, размывших дороги, мотопехота и авто­транспорт вместо утра 16 августа сосредоточились в райо­не Козельска только к исходу 17 августа. Передвижение колонн только в ночное время и дождливая погода способствовали скрытности сосредоточения частей армии. Однако сосредоточение частей армии, перемещающихся по железной дороге, из-за несвоевременной подачи платформ и вагонов, плохой подготовки станций погрузки и выгрузки растянулось на десять дней: 15 августа прибыло 4 эшелона, 16 августа – 2, 17 августа – 11, 18 августа – 18, 19 августа – 7, 20 августа – 1, 21 августа – 7, 22 августа – 4, 23 августа – 1 и 24 августа прибыл последний эшелон. Тут надо отметить, что частям 5-й ТА потребовалось для полного сосредоточения с 4 по 8 июля 1942 года. И основной задержкой как в августовской операции 3-й ТА, так и в июльской 5-й ТА стало нехватка подвижного состава и паровозов на железной дороге.

К началу наступления 22 августа 1942 г. в состав 3-й ТА входили 12-й тк генерал-майора С.И. Богданова, 15-й тк генерал-майора В.А.Копцова, 154-я сд генерал-майора Я.С. Фоканова, 264-я сд полковника Н.М. Маковчука, 179-я тбр, 1172-й легкий артполк (в дальнейшем были переименованы в иптап), 62-й гвмп, 8-й мцп, 54-й мцб, 470-й зенап и тыловые подразделения и службы. Во время сосредоточения армии в районе Козельска в ее состав были также включена 1-я Московская Краснознаменная гвардейская мотострелковая дивизия. Это соединение убыло из состава 16-й А Западного фронта, то есть с участка соседа 61-й А справа, 12-13 августа 1942 года в подчинение Закавказского фронта. Однако,1-ю Московскую Краснознаменнуюгвардейскую мотострелковую дивизию развернули в эшелонах обратно, и она вошла в подчинение 3-й ТА. Так же 3-й ТА была подчинена северная группа войск 61-й А в составе 3-го тк (78 танков), 342-й сд, 105-й осбр и 702-го иптап. Указанные части 61-й А вели боевые действия с 11-12 августа 1942 года, понеся большие потери.

Для поддержки армии был создан мощный артиллерийский кулак – 995-й папРГК (на 1 июля1942 –в резерве Западного фронта) и 1155-й пап РГК (на 1 июля 1942 – в Московской зоне обороны), часть 128-го гап РГК (43-я А),1274-й зенап (на 1 июля 1942 года – 49-я А), 34-й гвмп (на 1 июля 1942 – в Московском военном округе) и 77-й гвмп (на 1 июля 1942 – в резерве Ставки ВГК) и пять отдельных дивизионов реактивных установок (65, 68, 72, 75 и 502-й). Таким образом к 22 августа 1942 на участке армии было: 76-мм полковой артиллерии– 39, 76-мм дивизионной артиллерии– 126, 122-мм гаубиц– 50, 152-мм гаубиц– 12, 45-мм противотанковых пушек – 124, 16 реактивных установок БМ-8 и 56 реактивных установок БМ-13, 50-мм минометов – 184, 82-мм минометов – 260, 122-мм минометов – 66, 61 37-мм зенитное орудие и 117 зенитных крупнокалиберных пулеметов ДШК. К 24-25 августа артиллерийский кулак 3-й ТА был окончательно усилен 18 152-мм орудий 2-го гв.пап (на 1 июля 1942 – 5-я А), полностью 21 152-мм гаубицами 128-го гап (на 1 июля 1942 – 43-я А), 1245-миптап (на 1 июля 1942 – в Московском Военном Округе) и 1265-й зенап (на 1 июля 1942 – в 20-й А).

В инженерном отношении были выделены из состава Западного Фронта 62-й и 89-й понтонно-мостовые батальоны, а также 143-й батальон инженерных заграждений.

С воздуха армию прикрывали и поддерживали сразу несколько авиационных дивизий 1 ВА: истребительные – 201, 203-я и 234-я иад, штурмовые – 214, 224-я и 233-я шад, бомбардировочные – 204-я и 285-я бад, ночные бомбардировочные – 213-я нбад. Однако, часть соединений как 214-я шад и 234-я иад вели боевые действия с 11-12 августа 1942 года и понесли большие потери, поэтому их боевая ценность сбыла снижена.

Вышеуказанное перечисление сил было сделано для того, чтобы продемонстрировать, что советское высшее командование училось на своих ошибках. Одним из негативных факторов неудачного проведения июльской операции 5-й ТА начальник штаба армии полковник Другов считалотсутствие пехоты – первоначально в составе танковой армии было 340-я сд, потом ей подчинили 193-ю сд. В 3-й ТА первоначально было две стрелковых дивизии (154-я и 264-я сд), затем была подчинена 1-я Московская Краснознаменнаягвардейская мотострелковая дивизия. С учетом 342-й сд и 105-й осбр, понесших потери в предыдущих боях, можно говорить о четырех стрелковых дивизиях на три танковых корпуса. Но сразу оговорюсь, что большая часть из 78 танков 3-го тк были легкими, а мотострелки танковых бригад и 3-й мсбр понесли большие потери. Также для разведки и преследования противника командование 3-й ТА могло использовать 8-й мцп и 54-й омцб. В то время как НШ 5-й ТА сообщал о полном отсутствии войсковой разведки.

Также НШ 5-й ТА полковник Другов указывает на отсутствие артиллерии (за исключением одного ПТО полка), и особенно гаубичной и также на полное отсутствие поддержки своей авиации. Как было указано выше, со всего Западного фронта были собраны артиллерийские части, которые усилили 3-ю ТА как в отношении тяжелой артиллерии, так и зенитной, истребительно-противотанковой артиллерии и гвардейских минометов. 1-я ВА выделила для поддержки наступательной операции 3-й ТА100 истребителей, 92 штурмовика, 71 дневных и 100 ночных бомбардировщиков.

К тому же 3-я ТА вводилась в бой на относительно стабильной линии фронта и неожиданного встречного боя, как произошло с передовыми частями 7-го тк 5-й ТА и немецкой 9-й тд 6 июля 1942 года, не могло произойти в принципе. Как и ввода в бой танковой армии «по частям». Немецкая линия обороны на участке наступления 3-й ТА была сформирована 15-18 августа 1942 года. При этом на участке 26-й пд линия фронта по линии высот 250,4 – 240,7 – 245,7 была достигнута к середине 18 августа и, хотя немецкая пехота сразу же приступила построению обороны, сделать ее столь мощной как на других участках не удалось. К тому же вплоть до 21 августа 1942 года советские части вели бой за выс. 245,7 и южнее.

В результатедля 3-й ТА перед началом Козельской наступательной операции были исправлены ошибки ввода в бой 5-й ТА. Из минусов осталось лишь более длительная перегруппировка в новый район сосредоточения, не в полной мере обеспечение боезапасом[3] для крупной наступательной операции,малое время для обучения по взаимодействию танковых и стрелковых частей танковых и стрелковых частей. А так же слабая подготовленность штабов танковых корпусов и самого штаба 3-й ТА к проведению больших наступательных операций. Но все вышеперечисленное, кроме перегруппировки и снабжения боеприпасами, части 3-й ТА должны были «заработать» в будущих боях.

И еще один вопрос не остался освещенным – знало ли немецкое командование LIIIAKи 2 PzA о нависшей над ними угрозе наступления. В книге Д. Шеина «Танки ведет Рыбалко» сообщается: Перемещение танковых частей по железной дороге было вскрыто авиаразведкой противника, вследствие чего части армии подвергались бомбардировкам в пути следования и на станциях выгрузки, а командование немецкой 2-й танковой армии, наступавшей в направлении Калуги, отдало 20 августа приказ о переходе своих частей к обороне на достигнутых рубежах в связи с появлением у противника большого количества танков. Немецкая авиаразведка не вскрывала переброску именно танковых частей по железной дороге, была вскрыта активная перевозка на участке Белев – Козельск – Сухиничи и выгрузка советских частей без танков на станции Киреевская. По советским танкам – немецкая авиаразведка обнаружила 50-55 танков, двигающихся юго-западнее Козельска к линии фронта. Это было 19 августа 1942 года и большая вероятность, что это было замечено выдвижение 9-го тк для контрудара по кампфгруппе Бюзинга (39-й тп 17-й тд и 19-го мцб 19-й тд), прорвавшейся из лесного массива восточнее Колодезы. Все это происходило на острие наступления XXXXIPzK. Поэтому 19 августа 1942 года в ЖБД 2 PzA появляется запись: Бой сегодня был снова исключительно тяжелым, тем более, что противник постоянно подводит новые танковые силы как против северного фронта LIII AK, так и против левого крыла XXXXI PzК. А уже 21 августа 1942 года: Авиационная разведка устанавливает подход последующих подкреплений противника к Дретово и юго-западнее, а также подход последующих сил в Козельск, Сухиничи и сосредоточение их в районе вокруг Белев, что позволяет предположить, что противник крупной наступательной операцией стремится предотвратить нанесение дальнейшего удара.

Так же еще c начала операции «Wirbelwind» командование 2 PzAуказывало командованию LIIIAK о захвате удобных для обороны рубежей и подготовке к отражению именно танковых ударов советских войск. Удобный рубеж был занят в середине 18 августа 1942 года, а до этого, например, на этом участке 26-я пд оборонялась против контрудара 3-го тк. Поэтому немецкое командование сознательно готовилось к отражению советского наступления на участке 56-й и 26-й пд.

Еще одним фактором, сигнализировавшим немецким частям о советском наступлении – разведка боем, проведенная 21 августа 1942 года частями 154-й и 264-й сд. Так в ЖБД 26-й пд за 21 августа отмечается: Повторяющиеся удары противника силою рота по переднему краю на участках 119-го мп, 78-го и 39-го пп позволяют сделать вывод о том, что противник добывает силовой разведкой исходные данные для одного запланированного наступления. (…) На основании сегодняшних наблюдений за противником у командования дивизии создается впечатление, что противник систематически усиливает обустройство своих позиций и своих сил, их занимающих. Под защитой сильного артиллерийского огня на всем фронте дивизии, противник подводит подкрепления, что, вероятно, свидетельствует, что он планирует наступление на широком фронте.

21 августа 1942 года части 3-й ТА армии начали занимать исходное положение для наступления, сменяя стрелковые части 61-й А. К исходу 21 августа войска танковой армии заняли исходное положение для наступления:

3-й тк (группа Мостовенко), усиленный 342-й сд и 105-й осбр, изготовился к наступлению на участке Кричина – Новогрынь;

15-й тк (группа Копцова) с подчиненной ему 154-й сд развернулся на участке Новогрынь – Хлопков;

Противостоялагруппам Мостовенко и Копцованемецкая 56-я пд, усиленная 5-й танковой ротой II батальона 15-го тп 11-й тд и одной батареей 202-го дшо.

12-й тк (группа Богданова) с подчиненной ему 264-й сд занял позиции на участке Хлопков – Грынь;

1-я Московская Краснознаменная гвардейская мотострелковая дивизия и 179-я тбр– во втором эшелоне за левым флангом армии.

Южная группа 61-й А (12-я гвсд с 68-й тбр) атаковала Железница.

Противостояла группе Богданова и южной группе 61-й А –немецкая 26-я пд, усиленная 119-м мп 25-й мд, I батальоном 35-го тп 4-й тд и одной батареей 202-го дшо.

Боевым приказом 3-й ТА предусматривалось наступление 154-й сд и 15-го тк на Мызин, далее в направлении реки Вытебеть и выход в район Перестряж, Починок. 264-й сд и 12-му тк предписывалось наступать в направлении Озерна, Сорокино, Обухово и занять район Медынцево, Никитское, Старица. Обгон стрелковых дивизий танковыми корпусами должен был произойти по выходе пехоты на западный берег реки Вытебеть. 1-й Московской Краснознаменной гвардейской мотострелковой дивизии предстояло по выходе 264-й сд на меридиан Сорокино перейти в наступление на Красногорье и прикрыть действия армии с юга. 179-я тбр оставалась в резерве командующего армией.

Наступление

В 06.15 22 августа 1942 года после полуторачасовой артиллерийской подготовки и налета бомбардировщиков 1-й ВА 154-я и 264-я сд перешли в наступление. За первые часы боя онипродвинулись на 3–4 кмпри незначительном сопротивлении частей 77-го и 78-го пп 26-й пд, которые отходили под ударами советских частей. Обстановка представлялась командованию 3-й ТА благоприятствующей немедленному вводу в бой танковых корпусов, и в 10,00части 12-го тк начали выдвижение из исходного района. Через час передовые бригады танкового корпуса вышли на уровень передовых частей стрелковых дивизий. Но при этом 30-я тбр потеряла около 40 % танков застрявшими в оврагах и болотах, а оставшиеся танки, обогнав пехоту в районе южной и юго-восточной окраин Озерна и северо-восточной окраины Госьково, попали на минное поле. Потребовалось до 3-4 часов времени собрать застрявшие танки, найти проходы и разминировать минное поле под огнем противника.Части 26-й пд с прорывом танков и пехоты в Озерна отошли, но не преследуемые нашими частями закрепился на рубежах в районе Госьково и Озерна. Пехота, наступавшая на Озерна, понесла большие потери от немецкой авиации, которая очень прицельно бомбила боевые порядки пехоты и танков.

Командование 2 PzAи LIIIАК с первыми докладами о крупном советском наступлении направило на помощь 26-й пд свои резервы:

09.30 – 4-ю роту (12 легких бронемашин) 25-го мцб 25-й мд из 296-й пд

09.45 – 2-й батальон 520-го пп 296-й пд

09.45 – выдвинулись резерва армии из г. Орел – 3-й батальон 510-го пп 293-й пд и рота ПТО. Прибыли 23 и 24 августа 1942 года.

10.00 – 5-я рота 15-го тп 11-й тд из 56-й пд, прибыла в 12.00

10.30 –I батальон 15-го тп 11-й тд

10.45 – 745-й сапб

13.00 – 752-й сапб и штурмовой саперный батальон 2 PzA.

Так же стык между 56-й пд и 26-й пд было решено укрепить частями 20-й тд.

Одновременно наступающие войска 3-й ТА с 10,00 подверглись ожесточенным атакам немецкой авиации – «... авиация противника, беспредельно господствуя в воздухе, сделала 500–600 самолетовылетов только для воздействия на боевые порядки стрелковых дивизий и 12-го танкового корпуса. Части были буквально прижаты к земле». Действия истребительной авиации, прикрывавшей наступление 1-й ВА, были подвергнуты в докладе командования 3-й ТА об итогах боевых действий резкой критике: «Истребительная авиация 1-й воздушной армии в критический момент отсутствовала на поле боя, а если отдельные самолеты и поднимались с аэродромов, то при встрече с истребителями противника трусливо уходили обратно. Как правило, истребители 1-й воздушной армии не достигали боевых порядков наступающих частей, а кружились над расположением тыловармии. (...) Истребительная авиация 1-й воздушной армии не обеспечила с воздуха действий войск 3-й танковой армии».

Получив резервы, 26-я пд смогла удержаться на рубежах, где она вела бои с 12 по 16 августа 1942 года, то есть там были уже готовые траншеи, огневые позиции и даже до сих пор не снятые минные поля. К 13.00 части 264-й сд освобо­дили Озерна и завязали бой за Госьково. С целью вернуть утраченные позиции 26-я пд контратаковала на разных участках. В 17.00 22 августа части дивизии освободили деревню Госьково и от­бросили 26-ю пд на рубеж Озеренский - высота 250,2. К исходу 22 августа 13-я мсбр 12-го тк освободила Озеренский.

В то же время командование 26-й пд больше волновало ситуация не на участке своих полков (39, 77-го и 78-го пп), а на участке 119-го мп 25-й мд в Железница. Частям 12-й гвсд с 68-й тбр из состава южной группы 61-й А удалось ворваться в населенный пункт и почти полностью уничтожить две роты3-го батальона 119-й мп 25-й мд.

Около полудня 22 августа от 3-го тк (из северной группы 61-й А) в штаб 3-й ТА поступило донесение об успешном продвижении на запад и захвате Сметские Выселки.Однако, 22 августа 105-я осбр, оборонявшаяся восточнее населенного пункта, в наступление не переходила и донесение было ложным. Командование 3-й ТА, введенное в заблуждение относительно захвата Сметские Выселки, и замедления продвижения вперед войск левого фланга армии приняло решение немедленно перебросить 15-й тк и 1-ю Московскую Краснознаменную гвардейскую мотострелковую дивизию на правый фланг армии и развивать наступление в направлении Сметские Выселки – Слободка. До этого попытка 15-го тк прорвать немецкую оборону закончилась неудачей – с утра 22 августа 15-й тк, совместно с 154-й сд, нанес удар в направлении - Слободка, Белый Верх. После артиллерийской и авиационной подготовки вперед двинулись батальоны 154-й сд и танки 113-й тбр. Совместными усилиями удалось прорвать две линии обороны немцев, но за ними оказался противотанковый ров и заминированное поле, где танковая бригада потеряла 5 танков. Бригады 15-го тк были развернуты на новое направление, в то время как пехота 154-й сд продолжила «прогрызание» немецкой обороны

В 14.05 22 августа передовые 17-я мсбр и 105-я тбр 15-го тк прорвали оборону 56-й пд. В 17,00 Сметские Выселки были полностью очищены от противника частями 17-й мсбр и 105-й тбр. По немецким данным Сметские Выселкибыли потеряны в 14.30, но все советские атаки из него в западном направлении были отбиты. Предположительно, в ночь на 23 августа части 56-й пд контратакой выбили мотострелки и танки 15-го тк из Сметские Выселки.

К исходу дня 22 августа войска 3-й ТА занимали следующее положение:

3-я мсбр с 103-м тбр 3-го тк – устье р. Вытебеть, (искл.) Бело-Камень,

342-я сд с 51-й тбр 3-го тк – (искл.) Мушкань, Кумово, отм. 227,5,

105-я осбр – (искл.) отм. 227,5, (искл.) отдельные домики 1 км западнее Сметские Выселки,

15-й тк – Сметские Выселки и леса южнее и юго-западнее,

154-я сд – район восточнее Сметские Выселки- (искл.) Мызин,

12 тк – Озеренский, (искл.) Госьково, отм. 245,7,

264-я сд – МТФ (1 км южнее Озеренский), отм. 250,2, юго-западная окраина Госьково,

179 тбр – лес 2 км южнее Слобода,

1-я Московская Краснознаменнаягвардейская мотострелковая дивизия – Новогрынь – Черняев.

В 23.45 22 августа 1942 года командование 3-й ТА скорректировало задачи, поставленные перед соединениями. Стрелковым дивизиям предстояло продолжить выполнение ранее поставленных задач. 15-му тк и 1-й Московской Краснознаменной гвардейской мотострелковой дивизии предписывалось развивать наступление в направлении Слободка, 12-му тк – сосредоточиться в лесу в 3 км западнее Озеренский и, позанятии войсками 154-й сд Бабинково, наступать в направлении Дебри.

Первый день советского наступления поднял планку потерь немецких26-й и 56-й пд: первая из них потеряла 66 убитыми, 299 раненными и 62 пропавшими без вести (без учета потерь 119-го мп 25-й мд), а вторая – 16 раненными и 123 раненными. Отмечу, что, например, безвозвратные потери 26-й пд за 22 августа 1942 года, лишь на 25 человек превышают потери за 14 августа 1942 года. Из потерь в вооружении 2 PzA22 августа 1942 года нельзя выделить потери именно 26-й и 56-й пд, но автор предполагает, что львиная доля немецких потерь за указанный деньпришлась именно на эти соединения. В общем, немецкие части 22 августа потеряли 12 ПТО (9 37 мм, 1 50 мм, 1 75 мм и 1 советская 45 мм), а также один тяжелый (81-мм) миномет, четыре 75-мм легких полевых орудия и две 105-мм легких полевых гаубицы.

23 августа 1942 года наступающим частям 3-й ТА удалось продавить немецкую оборонуна участке 56-й пд и на стыке дивизии с 26-й пд. Северная группа 61-й А, подчиненная 3-й ТА, в течение 23 августа постоянно атаковала противника и к 19.00 части немецкой 56-й пд оставил выс. 227,5, к 24.00 – Кумово, а к 02.00 24 августа 1942 года – Евгениев Хутор. Левый фланг 56-й пд под прикрытием сильного артиллерийского и минометного огня был отведен в Мушкань.

Также успех сопутствовал 1-й Московской Краснознаменной гвардейской мотострелковой дивизии усиленной танками 15-го тк.В 03,30 23.8 1-й гвмсп дивизии при поддержке танков 113-й тбр 15-го тк перешел в наступление в направление Сметские Выселки, выс. 200,4 и окраина Слободка. В результате мощной атаки полк во взаимодействии с 17-й мсбр 15-го тк вновь овладел Сметские Выселки и вышел в леса юго-западнее Сметские Выселки. Продолжая преследовать части 234-го пп 56-й пд южнее дороги Сметские Выселки – Сметская вышел к р. Песочня, восточным и южным скатам выс. 200,4. Здесь советские мотострелки встретили части 20-й тд, которые остановили их продвижение. Севернее 3-го гвмсп 1-й Московской Краснознаменной гвардейской мотострелковой дивизии вышел на рубеж западная опушка леса восточнее Сметская – западная опушка леса юго-восточнее Сметская, а 17-я мсбр 15-го тк была остановлена в 600 метрах восточнее р. Вытебеть.

Сосед 1-й Московской Краснознаменной гвардейской мотострелковой дивизии с юга, 154-я сд, к вечеру 23 августа частями 437-го сп достигла перекрестка дорог 2 км севернее отм. 216,5 (южнее р. Песочня), а 473-й сп обходит Мызин с запада в направлении на Бабинково и вышел на южную опушку леса 2 км северо-восточнее Бабинково. При этом в резерве у командира 154-й сд остается 510-й сп(4 км западнее отм. 250,4). Южнее 154-й сд группа 97-й тбр 12-го тк пробилась к Богдановка. В то же время части 264-й сд и южной группе 61-й А вели позиционные бои – не в силах пробить немецкую оборону или отражая немецкие контратаки при поддержке танков.

Потери 26-й пд, 23 августа 1942 года составили лишь 40 убитыми, 136 раненными и 12 пропавшими без вести, а вот потери 56-й пд – 7 убитыми, 55 раненными и 1 пропавшими без вести. При этом потери 56-й пд за 24 августа – 53 убитыми, 277 раненными и 40 пропавшими без вести. Так как 24 августа советские части не добились успеха против 56-й пд, как днем ранее, то, скорее всего к потерям 24 августа после уточнения отнесены и потери 23 августа 1942 года. По данным мотострелков 1-й Московской Краснознаменной гвардейская мотострелковая дивизия они выходили на позиции артиллерийских батарей 56-й пд и даже уничтожили 156-й ап дивизии, захватив около 40 орудий. К сожалению, немецкими данными это не подтверждаются. Общие потери 2 PzA составили десять 37 мм, одно 50 мм и одно 75 мм (образца 97/38) орудие ПТО, пять 50-мм и девять 81-мм минометов, четыре 75-мм и два 150-мм полевых орудия. Последние орудия обычно входили в состав рот пехотных орудий пехотных полков, а никак не состав вартиллерийских полков пехотной дивизии Вермахта.

В течение 24 и 25 августа части 3-й ТА с подчиненной северной группой 61-й А продолжали безуспешные атаки, но не могли прорвать оборону 56-йи 26-й пд, усиленную частями 20-й тд и отдельными соединениями 25-й мд и 11-й тд. Противник закрепился на достигнутых рубежах и неоднократно переходил в контратаки силами до батальона пехоты при поддержке 30-40 танков. Особая активность противника отмечалась в направлении Госьково и Богдановка. Кроме того, с 24 августа войска армии начали испытывать нехватку артиллерийских снарядов – ...командование армии снижало норму расхода снарядов по отношению к потребности не менее чем в 3-4 раза.

В некоторых местах под контратаками немецких частей отходили назад. Так, в 04,00 24 августа 437-й сп 154-й сд был дважды атакован с флангов и вынужден был отвести свои передовые и разведывательные подразделения от р. Вытебеть на восток, закрепившись по восточному берегу безымянного ручья, отм. 216,5 и лес юго-западнее.

Безуспешность атак на широком фронте вызвала новое изменение задач соединений армии: в 17.40 25 августа командование 3-й ТА отдало приказ, предписывающий 15-му тк повернуть на юг и в 06,00 26 августа из района в 2 кмзападнее Сметские Выселки нанести (во взаимодействии со стрелковым полком 154-й стрелковой дивизии) удар на Сорокино с северо-запада, а 12-му танковому корпусу в 04.30 26 августа перейти в наступление на Бабинково, Богдановка.

К исходу дня 26 августа северная группа 61-й А, отбросив левый фланг 56-й пд за р. Вытебеть, освободила частями 3-го тк Бело-Камень (на западном берегу р. Вытебеть), 342-й сд – Мушкань (на восточном берегу р. Вытебеть) и 105-й осбр – Сметская.

Попытки 15-го тк и 154-й сд овладеть Сорокино ударом с северо-востока успехом не увенчались. Танковый корпус был остановлен обороной противника у выс. 216,5, а стрелковая дивизия на выс. 257,2 (северо-западнее Мызин). Так же неоднократные атаки 12-го танкового корпуса в направлении Бабинково, Богдановка успеха не имели.

В то же время осложнилась обстановка на левом фланге армии: противник силами до полка пехоты при поддержке 40–50 танков предпринял атаку в направлении Госьково против 264-й сд. Для парирования возможного прорыва противника на Госьково командование армии приняло решение к утру 27 августа сосредоточить основные силы 15-го танкового корпуса в районе Новогрынь с задачей быть готовыми к контратакам в направлении Грынь, Железница.

Вечером 27 августа штабом армии было принято новое решение: в ночь с 27 на 28 августа перегруппировать 15-й тк на левый фланг армии в район Паком с целью последующего наступления на Леоново, Блиновский во взаимодействии с 12-й гвсд и 149-й сд 61-й А. Ближайшей задачей корпуса являлось занятие рубежа Симановский, Блиновский и дальнейшее развитие наступления на Уколицы. К 04.00 28 августа 15-й тк сосредоточились в районе Паком. В 17.35 28 августа танковые бригады 15-го тк перешли в наступление в направлении Леоново, однако уже к 18,30 при подходе к Леоново натолкнулись на широкийи глубокий противотанковый ров, и минные поля, прикрытые огнем противотанковых орудий из района Леоново и огнем тяжелой артиллерии из района Передель. В течение ночи с 28 на 29 августа отдельные группы танков и пехоты разминировали проходы и преодолели противотанковый ров и в 06.00 29 августа возобновили атаку, но через 150 м встретили второй такой же ров и минные поля. Попытки преодолеть противотанковой ров в течение дня под сильным огнем противника успеха не имели. В 22.00 29 августа командование 3-й ТА отдало приказ об отводе 15-го тк в район Озерна, Грынь и подготовке силами 15-го тк наступления на Сорокино со сроком готовности к наступлению 12.00 30 августа 1942 года.Тут надо отметить, тотфакт, что оба противотанковых рва были созданы… советскими частями и усиливали оборону 61-й А в начале августа 1942 года. Оба противотанковых рва были пройдены частями немецкой 20-й тд в наступлении 12-13 августа 1942 года. Весь вопрос в том, почему командование инженерными войсками 61-й А не известили о них, командование 3-й ТА и 15-го тк, чтобы они уже целенаправленно готовились к их преодолению.

В период с 26 по 30 августа остальные части 3-й ТА пытались прорвать оборону частей 2 PzA:

264-я сд при поддержке 179-й тбр безуспешно пыталась наступать в направлении Широкий – Сорокино.

Группа 97-й и 30-йтбр 12-го тк, севернее 264-й сд, 26 августа 1942 года прорвалась в район Мызин – Бабинково, заняли оборону и в течение 20 часов в окружении отбивали немецкие контратаки. В 07.00 27 августа получен радио приказ отойти на север, в район лес 1,5 км западнее Озеренский. С боями группа двух бригад при помощи 106-й тбр вышли в указанный район в 02.00 28 августа. Фактически к вечеру 28 августа 12-й танковый корпус утратил ударную силу и с утра 29 августа перешел к обороне на достигнутом рубеже (лес севернее Мызин).

154-я сдв течение этих дней вела бой за выс. 257,2 и только с большими усилиями к 29 августа 1942 года захватила ее.

1-я Московская Краснознаменнаягвардейская мотострелковая дивизия неоднократно переходили в наступление с целью выхода на западный берег р. Вытебеть и захвата Жуково и Слободка. Но вследствие больших потерь в предыдущих боях полки не имели достаточных сил для наступления и атаки кончались безрезультатно.

Северная группа 61-й А (3-й тк, 342-я сд и 105-я осбр)вела бои за захват Волосово на западном берегу р. Вытебеть.

Как правильно отметил Д. Шеин в книге «Танки ведет Рыбалко» положение, сложившееся на фронте 3-й ТА к 31 августа, выглядело достаточно безрадостно. Соединения армии понесли тяжелые потери, несущественно продвинувшись вперед, и увязли в оборонительных построениях противника. Главные силы 3-й танковой армии по-прежнему оставались на восточном берегу реки Вытебеть; об окружениипротивника в районе Колосово, Глинная, в соответствии с первоначальным замыслом операции, не приходилось и думать. В этих условиях командованием Западного фронта было принято решение о переносе главного удара 3-й танковой армии в направлении Ожигово, Перестряж, Речица.То есть пыталась воспользоваться успехом Северной группы 61-й А.

В соответствии с полученной директивой командованием 3-й ТА было принято решение перебросить на правый фланг армии 15-й тк и 264-ю сд. Отданные приказы предусматривали захват переправ через реку Вытебеть силами 264-й сд, после чего 15-й тк должен был форсировать р. Вытебеть по захваченным переправам, обогнать пехоту и развивать наступление на Перестряж и Речицу. Атака была запланирована на 15.45 2 сентября 1942 года. Однако вследствие несвоевременной смены 264-й сд частями 61-йА она не смогла своевременно прибыть в исходный район для наступления. Не обнаружив в 15.30 частей 264-й сд на исходных позициях для наступления, командир 15-го тк решил самостоятельно форсировать р. Вытебеть и атаковать Ожигово силами 17-й мсбр. К 22.30 2 сентября 17-я мсбр 15-го тк форсировала Вытебеть и завязала бой за Ожигово, а танковые бригады приступили к поискам брода. В ночь на 3 сентября к р. Вытебеть подошли передовые части 264-й стрелковой дивизии.

В 12,30 3 сентября 1942 года 195-я тбр 15-го тк, форсировав р. Вытебеть, выходит на восточную окраину Ожигово, во взаимодействии с 17-й мсбр в 01,10 4 сентября 1942 года захватила Ожигово. Немецкая пехота 56-й пд, бросив свои позиции, отступает, но 195-я тбр не использовала отход противника. С рассветом 4 сентября части 56-й пд при поддержке танков 9-й и 11-й тд дважды переходит в контратаку, стараясь вернуть свои прежние позиции. Комбат 425-го тб 195-й тбр подготавливает танковую засаду в складках местности против немецких танков со стороны Перестряж и с юга. В результате боя было уничтожено 6 немецких танков, до роты пехоты и до трех орудий. По данным ЖБД 56-й пд в 15,15 4 сентября из 13 немецких танков, наступающих на Ожигово, потеряно 10 единиц подбитыми. Потери 56-й пд за 4 сентября составили 46 убитыми, 248 раненными и 46 пропавшими без вести.

Попытка развития атаки 15-го тк и 264-й сд в направлении Перестряж не принесла успеха. 5 сентября в штаб 3-й ТА поступила директива командования Западного фронта о прекращении дальнейшего наступления и переходе к обороне.

Потери

Входе боевых действий за период с 21 августа по 9 сентября потери войск 3-й ТА составили 26372 человек из 60852 человек (без учета северной группы 61-й А). Из выбывших 26372 человек потери убитыми составляли 5210 человек, ранеными – 13 880 человек, заболело, пропало без вести и выбыло из состава армии по другим причинам 7282 человек.Это цифры приведены в книге Д. Шеина «Танки ведет Рыбалко». Однако в документах 3-й ТА есть данные, что из всего числа потерь до 19000 раненных и пропавших без вести. Зная количество раненных можно указать, что цифры потерь выглядят следующим образом: убитыми – 5210, ранеными – 13 880, пропало без вести до 5100, 2169 заболело и выбыло из состава армии по другим причинам. Таким образом, соотношение безвозвратных и санитарных потерь 1:1,3. Это очень редкое сочетание, так как обычно на одного убитого и пропавшего без вести приходятся 3 или 4 раненных.При этом части 3-й ТА вели наступательные бои и в окружение не попадали, но на каждого убитого приходился один без вести пропавший. При этом 2 PzA отчиталась за период с 22 августа по 10 сентября 1942 года о захваченных 3721 человек в плен, и еще 1403 человек перебежчиках. Отмечу, что вышеуказанные цифры относятся ко всем четырем корпусам 2 PzA, но автор считает, что большая часть из них были захвачены в плен или перебежали на участках LIIIAKи XXXXIPzK. Правда, первый вел боевые действия не только против 3-й ТА, но и 61-й А, а последний в основном против частей 16-й А.

Потери немецких частей установить затруднительно, так как кроме 26-й и 56-й пд в боях с 3-й ТА участвовали 293-я пд, 17-я и 20-я тд, а также отдельные соединения 296-й пд и 25-й мд, танковые подразделения 11-й тд, 4-й тд и даже подразделения 9-й тд (в танковом бою у Ожигово). Но попробуем подсчитать:

26-я пд была выведена из боя 30 августа 1942 года и ее потери с 22 августа составили 254 убитыми, 1065 раненными и 119 пропавшими без вести. Можно сравнить эти потери за 9 дней наступления 3-й ТА с 11 днями наступления 26-й пд на оборону 61-й А: 451 убитыми, 1889 раненными и 58 пропавшими без вести.

56-я пд с 22 августа по 5 сентября 1942 года потеряла 244 погибшими, 1346 раненными и 173 пропавшими без вести. Кампфгруппа Люттвица (20-я тд), подчиненная 56-й пд, в период с 22 по 27 августа 1942 года потеряла 44 убитыми и 231 раненными.

Возможно, предположить, что потери немецких частей, противостоящих 3-й ТА, с большими оговорками на погрешности (то есть нельзя выделить цифры потерь 293-й пд, 17-й тд и отдельных подразделений) как минимум о 700-1000 погибших, 3000-3500 раненными и 350-400 пропавшими без вести. То есть при таких цифрах потерь, соотношение безвозвратных потерь почти 1:7.

В книге Д. Шеина «Танки ведет Рыбалко» указываютсяпотери в танках 3-й ТА: За период с 22 августа по 5 сентября соединения было потеряно 224 танка из имевшихся к началу операции 432 танков (без учета северной группы 61-й А); из них потери от огня артиллерии противника составили 131 танк, от действий авиации 35 танков и на минных полях 58 танков. Среди общих потерь безвозвратные потери составили 117 танков. За время операции войсками армии было эвакуировано 426 подбитых и неисправных танков, в том числе 58 KB, 205Т-34, 150Т-60и Т-70, 5 американских и 8 трофейных немецких танков.

Потери немецких танковых частей из-за особенностей немецкого учета потерь и ввода в бой отдельных подразделений 11-й тд, 20-й и 17-й тд. Единственное, что можно более менее точно указать - это потери 35-го тп 4-й тд, 197-го и 202-го дивизионов штурмовых орудий. Танковый полк 4-й тд на21 августа 1942 года насчитывал 16 танков (3 Pz. II, 10 Pz. III, 2 Pz. IV, 1 Bef.Wg.), а уже 23 августа просел до 7 единиц (3 Pz. II, 3 Pz.III, 1 Pz. IV).Безвозвратные потери 35-го тп 4-й тд на 2 сентября 1942 года характеризуются 5 танками и еще 7 танков (2 Pz.II, 4 Pz.III, 1 Pz.IV) остались на территории, занятой советскими частями.

Штурмовые орудия 202-го дивизион штурмовых орудийс 19 по 26 августа 1942 года потеряли безвозвратно два штурмовых орудия. В ЖБД 56-й пд указывается, чтооба штурмовых орудия были потеряны 23 августа 1942 года в бою с советскими танками 15-го тк в районе Сметские Выселки. До 9 сентября 1942 года 202-м дивизионом штурмовых орудий было потеряно одно штурмовое орудие. Вступивший в бой 26 августа 1942 года, 197-й дивизион штурмовых орудийдо 9 сентября безвозвратно потерял два штурмовых орудия. Итого 197-м и 202-м дивизионами было безвозвратно потеряно 5 штурмовых орудий.

За время операции артиллерия 3-й ТА по данным книги Д. Шеина «Танки ведет Рыбалко» потеряла подбитыми 10 45-мм орудий, 2 76,2-мм полковых пушки, 19 76,2-мм дивизионных пушек, 2 122-мм гаубицы, 1 122-мм пушку, 1 152-мм гаубицу, 51 50-мм миномет, 10 82-мм минометов и 3 120-мм миномета.Немецкие потери в артиллерии и минометах только общие по всей 2 PzA за период с 22 августа по 9 сентября 1942 года: 44 50-мм и 35 81-мм минометов, 63 37-мм ПТО, 3 45-мм ПТО, 18 50-мм ПТО, 17 75-мм ПТО, 1 75 мм САУ ПТО, 1 76-мм советское орудие, 24 75-мм легких и 9 150-мм тяжелых пехотных орудий, 24 105-мм легких и 14 150-мм тяжелых полевых гаубиц, 3 20-мм и 3 88-мм зенитных орудия, а также 105-мм пушка K 331 (f) из состава 26-го ап 26-й пд.Но еще раз укажу, что это общие потери всех соединений 2 PzA, а ведь только два корпуса (LIIIAKи XXXXIPzK) из четырех армии вели боевые действия против советской 3-й ТА.

В воздушных боях и на аэродромах 1 ВА на Козельском направлении в период с 22 по 31 августа потеряла 12 дневных бомбардировщиков, 51 штурмовик и 46 истребителей,в общем 109 самолетов. В свою очередь было заявлено об уничтожении 222 немецких самолетов. К сожалению, по немецким данным (в которых есть погрешности учета) сообщается лишь о потерис 22 августа по 3 сентября 1942 года от воздействия противника и от технических причин 14 самолетов (5 истребителей, 1 пикирующий бомбардировщик, 5 бомбардировщиков, 1 штурмовик и два разведывательных самолета) и еще 15 было повреждено. Также на аэродромах от налетов советской авиации было потеряно 4 бомбардировщиков и 5 поврежденных. То есть всего 38 самолетов, из них 18 безвозвратно уничтоженных.

Итоги

Итоги операции подвел начальник оперативного отдела штаба 3-й ТА полковник Зиберов: Каждая боевая операция заканчивается победой или поражением. Но бывают такие, которые кончаются ни тем, ни другим. Таких операций много в истории. Мы в своей операции не имели позора и не приобрели славы, о которой заговорили бы далеко за пределами нашей армии. Мы имели на это шансы. Мы не сделали того, чего могли сделать.

Несмотря на такой исход нашей операции, она оставила большие уроки, которые надо изучать, чтобы в будущем иметь меньше недочетов и ошибок.

Мы не добились больших успехов в силу многих причин. Главнейшие из них следующие.

Первое. Мы, с точки зрения оперативно-тактического искусства, воевали в разрез важнейшим основам военного искусства. Так воевать можно только против слабого противника. Против такого противника, как немцы, надо воевать грамотно, искусно.

Военная наука учит – лучшими формами боя являются охват, обход, окружение. Так учит устав, так учит опыт многих войн и боевых операций. Применяя эти формы, побеждали в далекие времена, используя эти лучшие формы боя, побеждают сейчас.

Мы в своих операциях, ни в ротном, ни в бригадном, ни в корпусном масштабе не применили лучших форм боя. Мы выдавливали противника, гнали перед собою, когда имели возможность охватывать, окружать его боевые порядки. В результате мы несли большие потери, нанося слабые удары врагу. (…)

Второе. Мы в нашей операции не применили второго основного принципа в массовом применении танков. Удары наши были «растопыренными пальцами». (…) Некоторые считают, что большое количество танков нельзя было применить по условиям местности. Это неверно. Мы плохо изучаем местность, мы хуже врага знаем нашу родную землю. (…)

Третьим нашим недочетом было – плохое взаимодействие танков с пехотой и наоборот, а также танков и пехоты с артиллерией. Обычно у нас не хватало для организации взаимодействия времени. Взаимодействие организовывалось поверхностно. Сигналы не соблюдались, ориентиры не использовались. (…)

Четвертой очень важной причиной наших неуспехов является плохая разведка.

Я говорю о недочетах, которые не позволили нам закончить операцию так, как мы все этого хотели. Мы имели возможность разбить стоявшего перед нами врага, но мы полностью этого не добились. Наш наступательный порыв ослаб. Мы задержали врага, отвоевали у него известный участок нашей земли шириною 20 км, глубиною 7–8 км, отвоевали 11 населенных пунктов. Но этого мало. Мы имели возможность прославить нашу армию».

Нужно отметить, то факт, что командование 3-й ТА было настроено больше не на прорыв обороны, а на «нащупывание» брешей в немецкой обороне. Именно этим объясняется «метания» 15-го тк вдоль всего участка наступления танковой армии и даже переброски его на участок наступления южной группы 61-й А. Бреши в немецкой обороне были 22-23 августа 1942 года между 26-й и 56-й пд в районе выс. 216,5 и выс. 200,4, но уже во второй половине 23 августа был закрыт частями 20-й тд. Командованию 3-й ТА надо было потратить один-два дня на подготовку к «прогрызанию» обороны немецких частей: подтянуть тяжелую артиллерию, проинформировать и ориентировать на местности авиацию 1 ВА и подготовить штурмовые группы пехоты с танками. Но это я могу говорить с позиций «послезнания», то есть сегодняшнего дня, а вот командование 3-й ТА не смогло вновь организовать мощный удар как 22 августа 1942 года.

Как указывает Д. Шеин в своей книге: Трудно было спорить с тем, что «первый блин» (первый опыт применения в боевой обстановке танковой армии) в известной степени оказался «комом» – основным итогом трех недель кровопролитных боев, стоивших армии почти 45 % личного состава и чуть более чем половины танков, оказалось продвижение войск вперед на 6–8 км на 20-километровом фронте и освобождение 11 населенных пунктов, что вряд ли можно было счесть удовлетворительным результатом.

Наряду с заслуживающими самой высокой оценки упорством и решительностью, проявленными войсками армии в ходе операции, отмечались и многочисленные недостатки в боевой подготовке, в организации взаимодействия, в управлении войсками и в применении войск.

Согласен с оценкой Д. Шеина, но можно сказать, что каждый род войск 3-й ТА, как и приданная артиллерия и авиация имели свои недостатки, которые в итоге не позволили танковой армии решить поставленную перед ней задачу.

1. 1) Стрелковые соединения.

Ставка ВГК, приняв во вниманиенедостаточное обеспечение стрелковыми частями 5-й ТА в июльской операции 1942 года, придало 3-й ТА четыре стрелковых дивизии (154-я, 264-я, 342-я сд с 105-й осбр и 1-я гвардейская мотострелковая дивизия). Учитывая, что участок наступления армии большей частью находился в лесном массиве, это позволяло надеяться на преимущество над частями 2 PzAна этом направлении. Однако, в результате построение наступающих войск в два эшелона не позволяло добиться превосходства над противником именно на переднем крае. К тому же стрелковые командиры мало использовали свои огневые средства, доходило до того, что для подавления одного ДЗОТа запрашивался огонь гаубичного дивизиона. Надо отметить, что многие бойцы и командиры впервые вступили в бой и не имели достаточного боевого опыта, что и сказывалось в боевых действиях. Отмечалось плохое взаимодействие с танковыми частями. Так, например, командующий 3-й ТА генерал-майор П.С. Рыбалко в декабре 1942 года в 48-й гвсд (264-я сд) говорил: Я видел наступление полка Деева, полка Сафиулина, Горелова. Действиям этих войск на учении высокую оценку дать нельзя, нельзя им дать гвардейские оценки. Вот тот бросок, когда наступали танки, пехота отстала на 200-300 метров. Пехота должна идти за танками, не отставая, взаимодействовать с танками. (…) Сейчас дивизии вручено гвардейское знамя. Дивизия – гвардейская. Но товарищи, положа руку на сердце, я должен честно заявить, что Вам до гвардии еще очень далеко. (…)

1. 2) Танковые соединения.

По танковым соединениям как итог можно привести слова командующего 3-й ТА генерал-майора П.С. Рыбалко по разбору армейской операции: […] Наши танкисты за последнее время, действуя не в составе больших танковых соединений, придавались обычно общевойсковым армиям, и командир бригады чувствовал себя по меньшей мере заместителем командующего армией или как часто он выражался командующий танковыми войсками такой-то армии. Сидел где-либо на КП у командира корпуса или дивизии, никогда сам танковую бригаду в бой не водил, непосредственно поле боя не видел. […] Другим словом наши танкисты, работая в пехоте, разложились. […] Танкистов надо обучить по приказу Народного Комиссара Обороны № 0728. Когда он будет стрелять с хода из пушки и из пулемета, тогда он будет лучше маневрировать на поле боя, он научится обходить противотанковые районы, выходить на пехоту противника и уничтожать ее. Надо воспитывать экипажи в духе дерзости, решительности ходить только на высоких передачах, подготовку механиков-водителей построить сейчас таким образом, чтобы ниже 20 км/ч они не ходили. Нечего бояться перерасхода моторесурсов. Для страны и армии никакой выгоды нет, когда танк погибает на поле боя, имея 90 % в запасе моторесурсов. Он и погибает потому, что механик-водитель не обучен. Лучше будет, если мы моторесурсы разделим пополам, половину моточасов оставим на повышение квалификации механика-водителя, второй половины моторесурсов вполне будет достаточно, чтобы танк с честью выполнил свои задачи и остался целым бы.

В свою очередь командиры танковых корпусов указывали на недостаточное количество мотострелков в танковых корпусах. В дальнейшем мы увидим, что Ставка ВГК примет решение о формировании механизированных корпусов.Также указывалось на отсутствие начальника артиллерии и штаба артиллерии, что не позволяло грамотно руководить приданной артиллерией.

1. 3) Артиллерия

В разборе Козельской наступательной операции неоднократно упоминалось слабое применение пехотой и танками собственного вооружения и стремление командиров перекладывать решение любых тактических задач на армейскую артиллерию и тяжелую артиллерию усиления. Указывалось, что пехотные и танковые начальники в процессе боя собственной артиллерией не руководят. Конкретных задач в ходе боя этой артиллерии не ставится. Полковой и противотанковой артиллерии приходилось работать самостоятельно (стихийно). (...) Орудия сопровождения и их действия еще не все поняли правильно, иногда требовали, чтобы они наступали впереди танков и пехоты, это совершенно неправильный взгляд.

Командир 12-го тк, генерал-майор С.И. Богданов отмечал: Взаимодействие с артиллерией. 22 и 23 августа 1942 было хорошо организованно и находилась в моем распоряжении, соответствовала требованиям наступления на оборону противника. В остальные дни артиллерия корпус не поддерживала, она была централизована в руках начальника артиллерии армии и только по моему настоянию лично у командующего армии 27 августа явился капитан (не знаю фамилию), но без средств связи и после резкой ругани была привезена радиостанция, но она отказала в работе. Артиллерия вновь на танки не работала. Вот почему РС дали два залпа по своим в районе МТФ, что севернее выс. 250,4, где я лично испытал эти залпы с представителем армии, залпы двух установок РС.

По данным книги Д. Шеина «Танки ведет Рыбалко» отмечался большой расход боеприпасов артиллерии крупных калибров (122-мм гаубичных– 2,1 боекомплекта, 122-мм пушечных – 5,2 боекомплекта, 152-мм гаубичных –3,4 боекомплекта, 152-мм пушечных– 4,6 боекомплекта), а с другой стороны, констатировалось, что расход боеприпасов полковых орудий составляет 1,1 боекомплекта, 45-мм снарядов «израсходованы единицы», а расход боекомплекта танковыми орудиями составляет в среднем 6 снарядов на танк за 20 дней боев. (…) Как мы видим расход по полковым орудиям подтверждает указанный выше факт, что пехота мало использовала свое тяжелое вооружение, полагаясь на тяжелую артиллерию. Что касается расхода боеприпасов к танковым орудиям, то комиссар 3-й ТА бригадный комиссар Мельникова во время разбора итогов операции прямо ставил вопрос:[…] За 20 дней проведенной операции в среднем израсходовано по 6 снарядов на танк. Спрашиваю танкистов, где же та огневая подвижная мощь, одетая в броню 430 пушек и 430 пулеметов.

1. 4) Авиация.

Для поддержки наступления 3-й ТА на левом крыле Западного фронта 1 ВА сосредоточило на 21 августа 1942 года 100 истребителей, 92 штурмовика, 71 дневных и 100 ночных бомбардировщиков. LuftflotteOst мог предположительно противопоставить этому около 100 истребителей и 150 бомбардировщиков (на 1 августа 1942 года на этом направлении насчитывалось 125 истребителей и 198 бомбардировщиков и штурмовиков). При этом немецкие истребители могли иногда действовать на двух направлениях, то есть совершить вылет в район Ржева, а затем в район Ульяново – Болхово.

Имея небольшой перевес в количестве самолетов, советские летчики проигрывали в опыте.В результате советская авиация не смогла оказать влияние на ход наземных боев работой бомбардировщиков и штурмовиков, и даже не смогла организовать прикрытие наземных войск. Штурмовики и бомбардировщики работали по ближнему тылу немецких частей, не вмешиваясь в бой на линии фронта. В то время когда немецкая бомбардировочная авиация активно работала именно по полю боя. При этом, в этом виноваты не только летчики и их командование, но и наземные войска, которые плохо информировали о прохождении переднего края (и положения своих войск) и не передавали план боя наземных войск. Советские истребители, сопровождающие бомбардировщики и штурмовики, при встречах группой с немецкими истребителями бросались всей группой в бой. В результате вторая группа немецких истребителей атаковала советские бомбардировщики и истребители, оставшиеся без прикрытия.

Также из 224 безвозвратно потерянных танков 3-й ТАвследствие налетов авиации было потеряно 35 танков. Всего 15 %, но ведь это были потери от прямых попаданий авиабомб. А ведь против 3-й ТА не была использованы, как например в 1943 году, специальные модификации Ju-87 и Hs-129 «заточенные» на борьбу с танками. При этом последние, хотя и участвовали в операции, еще не были модернизованы для уничтожения танков. Стрелковым частям приходилось еще тяжелее – 264-я сд сообщала, что 75 % потерь составили от бомбежки авиации противника.

В итоге своего выступления хотел бы обратить внимание на еще один момент - командующий 3-й ТА генерал-лейтенант П.Л. Романенко в конце Козельской наступательной операции, понимая, что армии не удалось выполнить поставленную Ставкой ВГК задачу, решил найти «козла отпущения». Им стал командир 12-го тк генерал-майора С.И. Богданов. Согласно записи в личном деле с 3 сентября 1942 года приказом НКО № 05828 он зачислен в распоряжение управления кадров Главного автобронетанкового управления РККА. Этому предшествовала шифровке, направленная командующим 3-й ТА командующему войсками Западного фронта, основная вина за невыполнение задачи вменялась командиру танковой группы С.И. Богданову. П. Л. Романенко уличал его во всех смертных грехах, даже — в трусости! Расчет простой и беспроигрышный: кто осмелится защищать такого командира, кто станет вникать, по какой причине арестовывался НКВД? В шифровке содержалось ходатайство о снятии С. И. Богданова с должности и отдании под суд! Мрачные тучи снова сгустились над головой Семена Ильича.

Генерал-майор С.И. Богданов 3 сентября 1942 года написал отчет о боевых действиях 12-го тк в Козельской наступательной операции, где в конце он обращается к заместителю командующего Западного Фронта генерал-майору Антонову: Командующий армии называл меня трусом и паникером, трусом называл потому, что я держу КП за 8 км, но я доложил Вам выше, что этого не было. (…) Докладываю Вам об изложенном выше, считаю своим долгом сообщить, что 12 тк в течение двух месяцев в 3 ТА был лучшим корпусом, что штаб корпуса был лучший штаб в 3 ТА. На всех совещаниях командующий армии заявлял, что за 12 тк я не боюсь, он подготовлен и сделает свое дело, что командир корпуса был лучшим командиром в 3 ТА и через три дня боя, вследствие не успеха армии, 12 тк стал худшим во всей армии, оценка эта нервная и субъективная. (…) Командующий армии не отменил ни одного моего приказа и ни разу ни указал на мои ошибки в командовании корпусом. Прошу Вашего разрешения разобрать мое отстранение от командования корпусом и ходатайствовать перед Военным Советом фронта восстановить в правах командира танкового корпуса

Однако, расчет генерал-лейтенанта П.Л. Романенко оказался ошибочным - в личном деле С. И. Богданова имеется документ«Резолюция ген. армии товарища Жукова на шифровке бывшего командующего 3 ТА по вопросу предания суду бывшего командира 12 танкового корпуса тов. Богданова». А ниже размашисто написано: Тов. Федоренко и тов. Бирюкову. 1. Богданова нужно заменить. 2. В аресте нет необходимости. 3. Указать тов. Романенко, что штарм 3 и лично тов. Романенко очень плохо руководил 12 тк. Жуков. В дальнейшем, С.И. Богданов дорастет до командующего танковой армии и Маршалла Советского Союза, будучи отмечен дважды Героем Советского Союза.

В итоге можно сказать, что 3-я ТА пройдет прославленный боевой путь, будет преобразована в гвардейскую, но пока первая операция армии больше дало поводов для улучшения боевого применения крупного танкового соединения - танковой армии. В результате приходилось платить большой «кровью» за ошибки и пройденные километры и освобожденные населенные пункты Орловской и Смоленской областей, ныне Калужской области.